Лера сжала губы, но ничего не сказала. Я нервно провела рукой по волосам, пытаясь убрать прядь за ухо, и продолжила, почти шёпотом:

– Знаешь, что он сказал? Что “недостаточно слить в женщину свою сперму, чтобы стать отцом”. Ты понимаешь? – Голос задрожал от обиды и злости. – Как будто я просто сосуд. Как будто я вообще никто.

Лера выдохнула, крепче сжала мою руку.

– Катя…

– Мне было страшно, – призналась я. – Честно. Я боялась сказать ему. Боялась, что он уйдёт. Что отвернётся. Но… – Я горько усмехнулась. – Но все сложилось ещё хуже. Он сбежал, оставив меня одну разбираться с этим.

Глаза Леры потемнели от злости.

– Он просто трус.

– Да. – Я кивнула. – Именно так. Он боится. Боится ребёнка. Боится меня. Боится того, что не сможет контролировать всё, как раньше.

Лера пристально смотрела на меня, но я отвернулась. Говорить об этом было больно, но молчать – ещё хуже.

– Я многим пожертвовала ради этой работы, Лер. Отказалась от всего. От семьи. От детей. А теперь, когда я наконец-то решилась родить, меня заставляют выбирать. Либо ребёнок, либо карьера. Либо Влад. Но я больше не собираюсь выбирать. Хватит.

Лера тяжело вздохнула.

– Ты права.

– Я столько лет вкалывала. Чтобы что? Чтобы какой-то мужчина сказал мне, что моя беременность – это ошибка?

Лера сжала мои руки в своих.

– Ты сильная. Но это не значит, что ты должна всё тянуть одна.

– Я и не жду, что кто-то поможет, – горько усмехнулась я. – Знаешь, что самое обидное? – Я посмотрела Лере прямо в глаза. – Он был первым человеком, которого я пустила в свою жизнь по-настоящему. Первым, кому доверилась. А он…

Слова застряли в горле. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но ничего не помогало.

– Катя…

– Ты не понимаешь, – прервала я её. – Он просто отвернулся. Будто я ничего не значила. Будто наши отношения – это ошибка. Будто я ошибка.

Лера чуть сжала мою руку и шёпотом сказала:

– Нет. Он – ошибка.

Я молча кивнула, чувствуя, как сдавливает горло.

– И знаешь что? – продолжила я, стискивая зубы. – Пусть думает, что он всё ещё может мной управлять. Пусть пытается. Но теперь всё будет по-другому. Теперь я сама решаю, что делать со своей жизнью.

Лера улыбнулась уголками губ, внимательно глядя на меня.

– Вот это уже больше похоже на ту Катю, которую я знаю.

Метро убаюкивало. Ритмичный гул поезда, приглушённые голоса пассажиров, слабый свет в вагоне. Я сидела у окна, смотрела на своё отражение, но не видела ничего, кроме прошлого.

Воспоминания накрыли меня, как волна.

Тот вечер. Конференц-зал. Влад.

Я не хотела об этом думать. Но сколько бы ни старалась, его образ возвращался снова и снова. Его голос, прикосновения, поцелуи – всё так живо, будто это было вчера.

Никто никогда не касался меня так. Никто не говорил со мной такими словами.

В двадцать восемь лет я впервые почувствовала, что значит быть желанной.

И впервые потеряла голову.

Мы остались в офисе вдвоём. Никто даже не догадывался, что происходит за закрытой дверью конференц-зала.

Когда Влад вошёл, я не почувствовала опасности. Он был таким же сдержанным, уверенным в себе. Тем самым Владом Крыловым, который всегда держал всё под контролем.

Но в ту ночь он сорвался.

Три месяца назад…

Конференц-зал был тихим и пустым. Свет от ламп тёплым отблеском ложился на стеклянные стены. Я закончила отчёт и собиралась уходить, но что-то меня удерживало. Или кто-то.

Когда дверь открылась, я сразу поняла, что это он. Влад.

– Опять задерживаешься, – его голос прозвучал мягко, но в этом тоне чувствовалось что-то новое. Что-то, чего раньше не было.

Я взглянула на него. Влад стоял у двери, облокотившись на косяк. Его взгляд скользнул по мне лениво, но я уловила в этом что-то… опасное.

– Работа не ждёт, – я постаралась ответить спокойно.

– Работа… – Он закрыл дверь, медленно подошёл ближе. – А я вот думаю, что ты слишком много работаешь.

Я нервно улыбнулась, отвела взгляд.

– Работа спасает.

– От чего?

Я не ответила.

Влад подошёл ближе. Я чувствовала его присутствие каждым нервом. Всё тело напряглось, словно предчувствуя что-то. Что-то, к чему я не была готова.

– Ты всегда такая правильная, – сказал он тихо. – Такая сдержанная.