Шрифт:
– Можно, – сказал Колёсников, – они очень питательные: в них и витамины, и белки, и жиры, и углеводы. Через неделю Толя от них поправится и примет нормальный вид, ну, а тебе, Жора, давно пора остановиться в весе… Следующий получишь на завтрак.
– Ой сколько ждать! А чай на звездолёте полагается?
– Потерпи. – Колёсников ушёл с пустой коробкой в коридор, вернулся, поставил на столик ту же коробку, уже не пустую, и подчёркнуто вежливо сказал: «Пожалуйста». И ребята взяли по крошечному кувшинчику с какой-то густой бурой жидкостью.
И опять Жора не вытерпел:
– Ну что это? Мне одному мало выпить все эти кувшинчики… Взяли меня, так кормите как человека! Когда я однажды летал на Луну, нам давали по хорошей порции осетрины, чёрную икру, жареную перепёлку и торт с…
– Ты до сих пор не можешь понять, – сказал Колёсников, – что мы летим не на Луну, а в тысячи раз дальше, и складские отсеки нашего звездолёта загружены очень лёгкой и питательной пищей, чтоб хватило на всю дорогу.
– Не горюй, Жора, – сказала Леночка. – Вот прилетим на первую планету и так там наедимся… Вдосталь! Верно, ребята?
– Нет, не верно! – вспылил Жора: до него вдруг дошло – нельзя так больше, нельзя! Они ведь смеются над ним! Нельзя даже думать о пище, потому что стоит только подумать о ней, ребята каким-то непонятным обрывом сразу догадываются; наверно, его мысли отражаются на лице. – Сами можете наедаться! Можете хоть лопаться! А мне что? Плевать мне на еду!
– И давно это? – полюбопытствовал Алька. – Это же величайшая новость: наш Жора, человек грандиозного, астрономического, а точнее, космического аппетита стал равнодушен к еде!.. Ты не шутишь? Не оговорился?
Жора покачал головой, надулся и опустил глаза. Ребята мгновенно осушили свои кувшинчики, и Колёсников объяснил, что этот чай, вернее, эта жидкость, заменяющая чай, прекрасно утоляет жажду и но своему действию равна чуть ли не целому самовару, из которых в древности пили чай, и что над изобретением состава этой жидкости, бодрящей и питательной, несколько лет работала большая группа учёных Академии питания…
– А теперь, – сказал Колёсников, – слушайте приказ по звездолёту: телеэкраны в салоне и в отсеках не включать!
– Почему? – спросил Алька.
– Потому, – ответил Колёсников. – Я не могу каждому все объяснять…
Давайте условимся, ребята: не будем задавать лишних вопросов.
– Это почему же? – спросил Толя.
– Опять «почему»? Слушайте меня, я все знаю и не желаю вам плохого… С Колесниковым вы не пропадёте!
– Ты в этом так уверен? – опять спросил Толя.
– Ага! – Колёсников подмигнул Леночке. – Вам ребятки, сильно подвезло со мной…
– А по-моему, нисколько! – не унимался Толя.
– Скажи, ты знаешь, что такое тумблер? – Колёсников улыбнулся, а Толя слегка нахмурил лоб.
– Нет… А что это?
Колёсников расхохотался:
– Ну вот, не знаешь элементарных вещей, а набрасываешься на меня!
– Быть бы мне главной у вас! – вмешалась в разговор Леночка. – Уж я распорядилась бы, замучила бы вас приказами: Колёсников, немедленно полить цветы! Звезднн, прочитать лекцию об умственной деятельности комаров и сороконожек! Горячев, протереть иллюминаторы и написать маслом портрет неустрашимого Колесникова в пилотском кресле! Жора, пока другие выжимают свои обеденные тюбики, станцевать чиспеть что-нибудь весёлое!.. Ничего? Согласны?
В салоне раздался хохот.
– А теперь, ребята, всерьёз, – сказал Колёсников. – Надо ещё договориться о графике вахт в рубке управления. Лена освобождается и может идти отдыхать, а мужчины останутся…
– Ой, я и правда устала..: – Леночка зевнула. – Сегодня столько было всего! Только не ссорьтесь. Ну пока, мальчики…
Она вскочила с кресла, махнула им рукой и скрылась в отсеке № 3. Толя исподлобья посмотрел в маленькое деловое лицо Колесникова; тот кратко разъяснил, что с завтрашнего дня он откроет краткие «Курсы по обслуживанию и вождению звездолёта», что, хотя корабль идёт к любой намеченной ими планете автоматически и сам уклоняется от встречных метеоритов или каких-нибудь других попадающихся по пути небесных тел, по при ручном управлении надо многое знать: разбираться в кнопках, клавишах, в сигналах и, при необходимости, уточнять или даже резко менять курс…
– А я? Я тоже буду стоять на вахте? – внезапно спросил Жора.
– А почему ж нет? – посмотрел на него Колёсников. – Или хочешь увильнуть?
– Ничего я не хочу, но ведь я…
– Точка, – прервал его Колёсников. – По отсекам, спать! Сегодня моя вахта до утра…
Глава 13
Разговор в рубке
Все разошлись. Жора, едва волоча ноги от усталости и переживаний, ввалился в свой отсек № 5, не раздеваясь свалился на койку и мгновенно уснул. А Толя зашёл к Альке.