Бархатная коробочка в его руке казалась теплой. У него должно было получиться.

– Мы с тобой давно встречаемся, хорошо знаем друг друга. Я ценю тебя больше, чем говорю, так уж получилось. Но я хочу, чтобы ты знала: у меня нет никого дороже.

Она охнула, закрывая рот рукой. Лена заметно побледнела, но он решил, что это от волнения.

– Мы с тобой никогда не говорили об этом напрямую, но я знаю, что ты хочешь семью и детей. Я сначала думал, что мне это не нужно. Меня всегда пугала такая ответственность! Но мое мнение изменилось, эти два года заставили меня по-другому взглянуть на мое прошлое и будущее. Я не хочу, чтобы у нас были только два года. Я хочу целую жизнь…

Кабинка достигла высшей точки. Сейчас или никогда.

– Лена, ты…

Она не дала ему договорить – впервые за годы их знакомства она перебила его.

– Костя, мне нечем дышать!

Она отвела руку ото рта и носа, и он увидел кровавые потеки на ее белой ладони. Вся нижняя часть ее лица была залита алым и от этого казалась жуткой маской. Лена, побледневшая, испуганная, и правда задыхалась. Она хрипло хватала ртом воздух, но этого все равно было недостаточно. В ее взгляде нарастал ужас – не человеческий, а животный. Ужас существа, у которого отняли воздух.

Первые несколько секунд Костя не решался поверить, что это происходит по-настоящему, здесь, с ними. Он забыл о том, что хотел сказать, забыл о бархатной коробочке, лежащей у него в кармане. Он смотрел на женщину, с которой хотел провести всю жизнь – и которая теперь истекала кровью.

Потом оцепенение прошло, он бросился к ней, обнял. Лена больше не говорила с ним, она хрипела, судорожно сжимая руками его руку. Он не знал, что делать: кабинка только-только пошла на снижение, до земли было слишком далеко, так далеко, что никто не услышал бы его крик.

Как странно: пока они поднимались, ему казалось, что они движутся слишком быстро, приближая его к моменту неуклюжего, но такого важного признания. Теперь же мир будто застыл и исчез. Остались только они вдвоем, на крошечном островке кабинки посреди океана пустоты.

Он хотел быть с ней, пока смерть не разлучит их. Он не думал, что этот день уже настал.

– Лена, держись, хорошая моя… Смотри на меня, тебе скоро помогут… Ну же, родная, не отводи глаза…

Им нужно было продержаться до спуска. Костя точно знал, что там, внизу, есть врачи – они всегда дежурят в парке. Ему нужно будет вынести Лену из этой кабинки, недавно солнечно-желтой, а теперь залитой кровью. Тогда ей помогут, обязательно помогут! Они все равно поженятся, будут вместе, и колесо обозрения забудется, как страшный сон.

Но не получилось. Лена старалась терпеть, смотрела на него измученными, сияющими от слез глазами до последнего, только это не помогло. Кабинка еще была бесконечно далеко от земли, когда в груди у Лены что-то хрустнуло – Костя в жизни такого звука не слышал, но он почувствовал, как содрогается хрупкое тело у него в руках.

А потом ее не стало. Он все так же прижимал ее к себе, обнимал, просил не покидать. Бесполезно. То, что он держал в руках, было твердеющей мертвой плотью, не Леной, которую он знал и любил. Костя даже не предполагал, что так бывает, что разница между трупом и живым телом так велика уже в первые мгновения.

Он не знал, что произошло, что будет дальше, как объяснить родителям Лены ее смерть. Ему и не довелось узнать. Кабинка опустилась ниже крон деревьев, когда он почувствовал это: то, что убило Лену, теперь бросилось на него. Боль, острый спазм, разом выбивающий из него остатки воздуха. Дышать хочется, но дышать невозможно, вместо отчаянных вздохов раздается только хрип.

Он все равно сражался за воздух – так же отчаянно, как сражалась она. Но это не помогало, что-то лопалось у него внутри, и теперь у него изо рта и носа потоками хлестала кровь, как у Лены всего пару минут назад.

Он четко понял, что хотел от нее невозможного, когда просил бороться и остаться с ним. С этим нельзя бороться. Костя чувствовал, что давление идет не снаружи, это не ловушка, из которой можно освободиться. Что-то пробралось в его тело, в легкие, и он чувствовал, как оно шевелится в нем.

Оно пришло сюда не для того, чтобы напугать его или пощадить. Оно пришло, чтобы разорвать его изнутри. Костя почувствовал, как его покидают последние силы, он беззвучно соскользнул на пол, их с Леной тела теперь лежали рядом. Ему только и оставалось, что последний раз сжать ее остывающую руку и смотреть вверх, через мутное стекло на далекое небо.

Только теперь он увидел, что невидимая сила напала не только на них. Все кабинки колеса обозрения, похожего на сказочный радужный цветок, были залиты кровью.

Они знали, что это произойдет. Миновало шесть дней, они так и не вышли на след убийцы, и что-то должно было случиться. Они понимали это, готовились – но к такому подготовиться нельзя. Сергей четко понимал это, глядя на мертвое тело, распростертое на лужайке. Чтобы не поддаваться страху, он думал о том, насколько яркие перед ним цвета. Как драгоценные камни: изумруды травы и рубины пролившейся крови. Бессмысленное украшение, созданное кем-то забавы ради.