Шрифт:
Но сейчас-то мне что делать?
Хм-м-м-м…
Решение пришло неожиданно. Стол раэши был прямо передо мной, Каэтану же, как серую мышь, неудачницу и вообще главное чучело всея группы, выпихнули на первую парту. А на столе – книги и учебники. Зачем их столько?
Я подозреваю, раэша сама половину не помнит, она нам то из одной книги диктовала, то из другой. Раэша вальяжно прогуливалась по классу.
Я, недолго думая, достала конспект, раскрыла его на нужной страничке и подсунула на стол преподавательнице. И выпрямилась с самым невинным видом.
Гудение в классе смолкло.
Все драконарии глядели на меня большими круглыми глазами… все, кто сидел на передних партах. Мне просто повезло – моя вообще центральная, вплотную к столу.
Раэша остановилась, огляделась… все спокойно.
И снова пошла по классу.
Я сверилась с конспектом – и застрочила, записывая и зарисовывая ответы на вопросы.
По классу полетело гудение [17] .
Раэша снова огляделась. Я сосредоточенно писала, глядя прямо перед собой.
17
Данную историю автору рассказывали раза четыре, о разных вузах. Но и у нас в институте так столы стояли, было дело.
Эсы и эссы переглядывались… краем глаза я подметила, как Гил показал кому-то кулак. Кажется, кто-то хотел меня заложить? Ай, какие люди плохие пошли.
– Кордова, прекратите списывать!
– Раэша? – Я встала из-за стола, покрутилась, показывая, что шпаргалок нет.
Ирэна Понс одарила меня подозрительным взглядом.
– Поймаю – пожалеешь.
Я кивнула. Да, конечно, пожалею, никто и не сомневается. Что у нас там с тарелками для желе?
– Кордова!
– Да, раэша Понс.
– Ты все-таки списываешь!
– Раэша?
Изображать невинность мне никогда не удавалось. Да, я списываю, да, мы обе это знаем, да…
Раэша пристально оглядела парту, покачала головой, попросила меня вывернуть карманы.
– Могу даже юбку поднять и белье показать, – не обиделась я. – Попросите только эсов отвернуться.
– Но я же вижу, что ты пишешь слово в слово!
– А в мою феноменальную память вы не верите, раэша?
– Кордова! – рыкнула раэша.
Я развела руками.
– Вы мне зачет – я вам ответ?
Раэша и не подумала колебаться.
– По рукам.
Я выразительно посмотрела на журнал, раэша честно вывела там отметку, и я взяла с ее стола свою тетрадь. Протянула.
– Пожалуйста, раэша.
Ровно две секунды раэша Понс молчала. А потом рухнула на стул и разразилась хохотом.
– Ох, Кордова! А тебе палец в рот не клади!
– А вдруг вы руки не моете? – тихо огрызнулась я.
Ответом мне был веселый хохот.
– Ладно! Обещала – поставлю, но учить все-таки надо.
Я вздохнула.
– Обещаю, раэша. Я правда… так получилось, что не успела.
Ага. Копалась в периодике, раскрывала тайны столетней давности, и на тренировки время надо, и раэн Лутаро пишет, что у нас все восхитительно, он до Дня Выбора останется в столице, проследит, что там и как, потом приедет. Заодно и деньги мне привезет…
Как-то много всего навалилось.
– Хорошо, Кордова. Тогда сиди и учи. А остальные – пишем. Чего ждем, кого ждем? Время не бесконечное!
Перья заскрипели по бумаге. Я послушно начала читать и запоминать.
А правда, почему Летиция Луна не рассказывала маленькой Каэтане о таких важных вещах?
Чует мое сердце, когда я попаду домой, вместо луны будет месяц. Ущербный. Я из нее столько клочьев надеру – подушку набить хватит!
– Кордова, ты себя самой умной считаешь?!
Ярина Лонго успокоиться не могла. Как так! Она работает, а кому-то даром досталось? Несправедливость! Вот если бы наоборот…
Эти мысли так четко просвечивались на симпатичном личике, что я даже вздохнула.
Как все предсказуемо! Миры разные, а глупость одна.
– Лонго, ты чего ко мне привязалась? Заняться нечем?
– Ты нарываешься, чучелко!
Ну нарываюсь. Немного. Но Ярина сама виновата. Отловила меня на перемене, одну, да еще права качать пытается. Так и тянет ее спровадить в ближайший куст можжевельника.
– Лонго, или пропусти – или…
– Ну! Что – или?!
Ярина четко нарывалась. А еще она выше меня на голову и в полтора раза объемнее. Этакая черноволосая валькирия. Красивая, но склочная.