Важно отметить, что времени на подготовку операции в нашем распоряжении оказалось значительно больше, чем мы могли надеяться.

Дело в том, что Верховный Главнокомандующий, одобрив в конце ноября предложение о проведении наступления силами 40-й армии, вскоре решил отсрочить его. Это было вызвано тем, что в начале декабря усилия Ставки были сосредоточены на организации разгрома вражеских войск, пытавшихся деблокировать группировку, окруженную под Сталинградом. Вскоре они были разбиты. При этом войска Юго-Западного фронта, в том числе и переданная в его состав 6-я армия, вышли на рубеж Новая Калитва - Кантемировка - Чертково, что создавало благоприятные условия для развертывания общего наступления Красной Армии в западном направлении и нанесения глубокого охватывающего удара во фланг и тыл вражеской группировке, оборонявшейся на Дону, южнее Воронежа.

V

Вследствие этого и наметки наступления 40-й армии разрослись в план операции всего левого крыла Воронежского фронта. Он предусматривал разгром всей неприятельской острогожско-россошанской группировки, имевшей в своем составе более двадцати одной дивизии - шесть немецких, десять венгерских и пять итальянских. Они насчитывали не менее 260 тыс. солдат и офицеров и имели свыше 300 танков, 900 орудий, около 8400 пулеметов и более 800 минометов.

Было очевидно, что если начать наступление силами одной лишь 40-й армии, то трудно рассчитывать на успех, так как против нее будет брошена большая часть перечисленных неприятельских войск. Учитывая это, Ставка и Генеральный штаб сочли необходимым, чтобы наряду с 40-й армией в наступлении участвовали и другие силы, в том числе 3-я танковая армия под командованием генерал-майора П. С. Рыбалко, передаваемая в состав фронта из резерва Верховного Главнокомандования.

Замысел Ставки на наступательную операцию Воронежского фронта предусматривал нанесение главных ударов по обоим флангам и центру вражеской группировки на 250-километровом фронте. 40-й армии, 18-му стрелковому корпусу генерал-майора П. М. Зыкова и 3-й танковой армии соответственно ставились задачи на прорыв обороны противника на трех участках - в районах населенных пунктов Сторожевое 1-е, Щучье, северо-западнее Каитемировки. Далее, развивая наступление по сходящимся направлениям на Алексеевку, Острогожск и Карпенково, они должны были окружить и уничтожить острогожско-россошанскую группировку противника. Выходом части сил на р. Оскол по обе стороны Валуек имелось в виду прочно прикрыть освобожденный в ходе наступления участок железной дороги, одновременно лишив врага возможности использовать линию Касторное Ворошиловград.

Замысел фронтовой операции в целом был очень решительный: фланговыми группировками захлестнуть и окружить главные силы врага в районе Острогожск, Алексеевка, Россошь и одновременно нанести рассекающий удар силами 18-го стрелкового корпуса с целью дробления и уничтожения по частям окружаемой группировки.

Этот план представлял собой новый шаг вперед в развитии советского военного искусства. Он учитывал опыт окружения противника под Сталинградом, где Красной Армии не удалось сразу рассечь вражескую группировку на части. И это, как известно, в конечном счете затянуло на продолжительное время ликвидацию сталинградской группировки противника.

На 40-ю армию в осуществлении этого замысла ложилась большая ответственность, ибо она, в отличие от 3-й танковой армии, предназначавшейся лишь для окружения группировки противника, и 18-го отдельного стрелкового корпуса, нацеленного только на нанесение рассекающего удара, участвовала в выполнении и той и другой задачи.

40-я армия в составе пяти стрелковых дивизий, одной стрелковой, трех танковых и двух истребительных бригад, артиллерийской и минометной дивизий представляла собой северную ударную группировку фронта. Ей предстояло нанести удар главными силами со Сторожевского плацдарма в направлении Болдыревка, Красный, Алексеевка. Там мы должны были соединиться с южной ударной группировкой фронта - 3-й танковой армией и совместно с ней завершить окружение войск противника.

Одновременно намечалось частью сил 40-й армии нанести удар в южном направлении - на Острогожск и там встретиться с правофланговыми соединениями 18-го отдельного стрелкового корпуса, наступавшего с Щучьенского плацдарма. Действия главных сил 40-й армии намечалось обеспечить наступлением 4-го танкового корпуса справа в направлении Болдыревка, Репьевка и 7-го кавалерийского корпуса слева. Последний должен был овладеть г. Валуйки.

Директива Ставки, содержавшая такое решение, была получена 21 декабря. Но в общих чертах об этом замысле рассказал мне за несколько дней до того прибывший на командный пункт армии генерал-полковник А, М. Василевский.

Сразу же после моего доклада о ходе подготовки к наступлению начальник Генерального штаба пожелал отправиться на передний край. Ему, как и Г. К. Жукову, хотелось получить представление о характере обороны, созданной противником почти за полгода пребывания на этих позициях. Интерес к ной был вполне понятен.

К зиме 1942/43 г. оборона противника, вынужденного иметь дело с нарастающими и все более мощными ударами советских войск, стала сильнее и глубже, чем прежде. Как раз с такой обороной, рассчитанной на срыв наших наступательных действий, впервые предстояло встретиться и 40-й армии. Естественно, что Ставка хотела еще раз удостовериться в подобном характере вражеской обороны и в правильности избранного направления главного удара.

И вот мы - А. М. Василевский, сопровождавший его командующий Воронежским фронтом Ф. И. Голиков и я - на переднем крае Сторожевского плацдарма, Александр Михайлович всматривается в оборонительные сооружения противника, задает множество вопросов, внимательно слушает объяснения. Разумеется, его особенно интересует Ореховая роща, которая фигурировала в изложенных мною соображениях к замыслу операции, а также, вероятно, была упомянута Г. К. Жуковым в его докладе в Ставке. Я показываю Александру Михайловичу направление, на котором находится эта роща, рассказываю, опять волнуясь: сумею ли убедить? И очень рад, когда начальник Генштаба, подобно Г. К. Жукову, подтверждает правильность выбора.