Что к этому добавить?

Смелая боевая работа наших летчиков буквально парализовала авиацию провокаторов. Ни один белокитайский самолет не посмел вступить с нашим в воздушный бой. Ни разу неприятельская авиация не атаковала и наши наземные войска.

Мощные удары Особой Дальневосточной армии быстро отбили у кичливых белокитайских генералов охоту к провокациям на советской границе.

Важно отметить и то обстоятельство, что 26-я авиаэскадрилья, 6-й и 25-й авиаотряды летали на советских (конструкции Н. Н. Поликарпова) бипланах Р-1 с отечественным четырехсотсильным мотором М-5. Двухместный самолет-разведчик ранее уже отлично зарекомендовал себя в дальних перелетах и теперь вот закрепил успех в бою - большой скоростью, маневренностью, невиданной до сих пор надежностью.

Уже позже, в Великую Отечественную войну, в авиачастях крылатыми стали слова: "Победа в небе куется на земле". Вот так же, на земле, ковалась она и в двадцатые - тридцатые годы. Трудом ученых. Творческими дерзаниями авиаконструкторов. Нелегкой службой летного и технического состава строевых частей ВВС. Мужеством летчиков на границе, в полярных рейсах, на летных испытаниях, при установлении мировых рекордов и в обычных полетах по кругу.

Если еще до революции русская авиационная теория заняла выдающееся место в мировой науке, то можно себе представить, как далеко вперед шагнула она при поддержке ленинской партии и всего советского народа. Дело из рук Н. Е. Жуковского приняли и продолжили ближайшие его ученики.

Рядом классических трудов обогатил отечественную науку Сергей Алексеевич Чаплыгин. Еще в 1902 году он сформулировал основные положения теории аэродинамики больших скоростей, опубликовав свою докторскую диссертацию "О газовых струях". В ней за десятки лет до скоростного полета были научно обоснованы законы, им управляющие. Опираясь на эту работу, ученики Чаплыгина за год до Великой Отечественной войны создали законченную теорию крыла, фюзеляжа и винта скоростного самолета. Ученый разработал также теорию построения профилей крыла, полностью оправдавшую себя на практике. В 1921 году, после смерти Н. Е. Жуковского, С. А. Чаплыгин стал во главе советской теоретической школы аэродинамики. ЦАГИ, руководимый им на протяжении 20 лет, вырос в подлинный центр научно-исследовательской работы в области авиации.

Работы другого талантливого ученика Жуковского, Владимира Петровича Ветчинкина, помогли надежно рассчитать пробег и разбег самолета. Его "Динамика самолета" являет собой пример живой связи науки и техники. Исследователь решает большое количество чрезвычайно интересных задач, относящихся к движению самолета в воздухе. Гениальные теоретические положения Жуковского Ветчинкин умело применил к инженерной практике. В 1926 году группа научных сотрудников под его руководством закончила изыскания по аэродинамическому расчету и нормам прочности. Необходимо было произвести испытания на специально оборудованном самолете. И тогда В. П. Ветчинкин, еще в 1918 году прошедший курс пилотажа в Московской школе военных летчиков, организует летно-исследовательскую работу. Общетеоретический отдел ЦАГИ под его руководством создал у себя экспериментальную группу и взялся за организацию летных испытаний в больших размерах.

Великую славу нашей Родине принес Константин Эдуардович Циолковский, остававшийся в безвестности при царизме и чрезвычайно плодотворно работавший последние годы жизни во имя грядущих побед Советской России - побед в небе и космосе. С захватывающим интересом ученые всего мира встречают одну его работу за другой: "Кинетическая теория света" (1919 г.); "Монизм вселенной", "Образование солнечных систем" (1925 г.); "Стратоплан полуреактивный" (1932 г.).

В радостный Первомай 1933 года во время радиопередачи с Красной площади раздался голос Калуги - микрофон был переключен на квартиру 76-летнего ученого. И вся Москва, вся наша страна слушала взволнованные слова человека, смело смотревшего в будущее, в которое он верил своей вечно молодой душой:

"Представляю себе Красную площадь столицы. Сотни стальных стрекоз вьются над головами идущих колонн. Низко, низко проплывают дирижабли - мечта моей юности, исполнение заветных моих фантазий, пожалуй, некий результат моих ранних работ.

Стальным птицам становится тесно в воздухе, и это стало возможным у нас лишь теперь, когда наша партия и правительство, весь наш трудовой народ, каждый трудящийся нашей Советской Родины дружно принялись за осуществление дерзновеннейшей мечты человечества - завоевание заоблачных высот.

Небывалый подъем! Прежде ничего подобного не было и не могло быть. Немудрено поэтому, что именно советские пилоты пробрались выше, в загадочную стратосферу. Легко объяснимы и мировые рекорды наших парашютистов, рекорды на продолжительность полета и многочисленные проявления геройства наших славных завоевателей воздуха.

Теперь, товарищи, я точно уверен в том, что и моя другая мечта межпланетные путешествия, - мною теоретически обоснованная, превратится в действительность".

Сентябрь 1935 года. Последние дни жизни Циолковского. Больной, прикованный к постели, прощаясь, он вновь обращается к людям:

"Всю свою жизнь я мечтал трудами хоть немного продвинуть человечество вперед. До революции моя мечта не могла осуществиться.

Лишь Октябрь принес признание трудам самоучки; лишь Советская власть и партия Ленина оказали мне действенную помощь. Я почувствовал любовь народных масс, и это давало мне силы продолжать работу, уже будучи больным. Однако сейчас болезнь не дает мне закончить начатого дела.