— Позовите охрану!

Громкий крик вырвал меня из раздумий. Молодая девушка с неприязнью смотрела на спутника и держала сумочку так, словно готовилась нанести удар по лицу несчастному парню. Заспанный охранник Гена бара зашел внутрь, ежась от холода.

— Подожди, что тут случилось? — Оля встала между парой, словно прикрывая девушку от опасности.

— Он предложил поехать к нему! — Визгливо закричала девица.

— И?..

— Я лишь предложил, а она сразу кричать стала, — парень развел руками и виновато уставился в пол. — Мы весь день провели вместе, вот я и подумал…

— Извращенец! Я не такая!

— Но я просто…

— Так. Стоп! Гена, отбой, все в порядке, — Оля закатила глаза. — Он настаивал? Угрожал?

— Нет, но…

— Ну вот и славно. Просто говоришь нет и уходишь, зачем тут драму устраивать?

Пронзительный крик донесся с улицы. Оставшиеся посетители, наблюдавшие за сценой вскочили с мест, заинтересованно озираясь,

— Что там еще?

Оля двинулась к выходу, как в помещение забежал белый, как снег, Гена. Он судорожно втягивал воздух, беспомощно озираясь по сторонам

— Вызовите скорую! На крыльце девушка, не двигается!

Я мгновенно схватила телефон, нажимая привычные цифры. Гости, как по команде, побежали наружу, кто-то кричал, что он врач, а Ольга выскочила первой и завопила на всю улицу:

— Это Анна!

Беспокойство и странное предчувствие словно сдавливало легкие изнутри, перекрывая кислород и заставляя задыхаться. Я лежал в кровати, пытаясь уснуть пораньше, но ничего не выходило. Я не мог спать, не мог двигаться, словно тонул, уходя все глубже и глубже в пучину беспокойства. Воздух в спальне холодил, а часы беспрерывно тикали, заставляя веки подрагивать в такт, нервно дергая веки то вверх, то вниз.

Внутри сознания словно шла небольшая перехватка. Часть меня хотела быстрей заснуть, забыть этот день, прикрыть дурные предчувствия, а другая неустанно твердила, что я что-то упускаю. Что-то, что маячит вот прямо здесь, на краешке сознания, но стоит мне потянуться за мыслью, как она ускользает, прячась за сковывающим тело беспричинным страхом. Неприятное чувство неизбежного усиливалось с каждым ударом секундной стрелки, ударяя по вискам и заполняя собой все возможные мысли. Вот и выспался, вот и лег пораньше, подумал я. Беспокойство стремительно разрасталось, постепенно переходя в паранойю.

Я перестал пытаться уснуть.

Резко откинув одеяло, напрягая все мышцы сопротивляющегося тела, я медленно поднялся с кровати. Направившись на кухню, я с грустью посмотрел на одинокую зажигалку и, одернув себя, полез на полку с бутылкой экстренной помощью. Но шкаф был пуст. Выругавшись, я включил чайник, вытряхивая остатки ромашкового чая в кружку бешеных цветов. Эта кружка выбивалась из дизайна квартира, ребя перед глазами и привлекая к себе внимание случайных гостей. Словно отвлекая от серой кухни, скучной плитки и гранитного пола. Одна девушка один раз заметила, что из таких ярких кружек стараются пить чай только люди, чувствующие себя неуверенно и неудовлетворенно. Я тогда сдержал ответную шутку, что будь я неудовлетворен, она бы не покинула мою не менее скучную спальню, но она продолжила вести этот бессмысленный психоанализ, что мне пришлось грубо вызвать ей такси, оставив без обещанного завтрака. Люди стали уделять слишком много времени психологическим состояниям и придумывали сотни заболеваний, стараясь оправдать собственную безответственность и глупость.

Заварив чай, я добавил туда ложку меда и каплю молока для мягкости. Моя мама готовила для меня такой напиток, когда я не мог уснуть. Обычно я не переношу молоко, но в смеси с успокаивающий ромашкой и сладостью меда это делало меня счастливым. Словно смягчая изнутри, смазывая натянутые нервы и распутывая клубки эмоций. Выпив две кружки, я впервые в жизни не почувствовал сонливости.

Беспокойство.

Старая привычка, которая всегда просыпалась внутри меня, когда не было завершено какое-либо дело. Этакая паранойя, напоминающая о том, что спать некогда, нужно что-то делать, куда-то бежать. Для этого придумали какое-то новое название, объясняя новомодными психологическими штучками, трудных к запоминанию. Что тоже вызывало беспокойство. Замкнутый круг. Вот говорит вам доктор: «У вас третья в поколении психологическая болячка вызванная переутомлением и повышенной ответственностью». Ты киваешь, соглашаешься, покупаешь таблетки и витамины, которые стоят как твоя годовая зарплата, платишь врачу, а потом забываешь принимать таблетки, да и в принципе забываешь, что тебе поставили какой-то там диагноз. Эффект плацебо. Я вот, значит, заплатил, а значит автоматически выздоровел. И все.

А потом снова не спишь ночами, переживаешь, нервничаешь…

«Это не беспокойство, это вина», — насмешливый внутренний голос явно издевался.

Не совсем точная формулировка, но пойдет.

Я вытащил потрепанную книгу из шкафа и увлекся чтением, в надежде уснуть или хотя бы почувствовать усталость. Но мое тело словно слишком сильно устало, даже для того, чтобы просто отдохнуть.

Когда читать стало невыносимо, глаз затуманился, я отложил фолиант в сторону. Но стоило мне решиться на еще одно успокаивающее действие, организацию пространства, а если проще — разобрать все полочки и переставить все в разные места, как зазвонил телефон.

На часах показывало почти час ночи, и я удивленно протянул руку к телефону. Эдуард Семенович. В очередной раз нервно сглотнув, я ответил на разрывающий звонок:

— Да, шеф, слушаю.

— Не спишь, Вить?

— Не спится…

— Тогда собирайся и приезжай, у нас новая жертва, — серьезно сказал Эдуард Семенович.

— Куда?

— «Мусорный бак». Мы уже выехали, ждем тебя. Судя по всему, твое дело.

— Понял, скоро буду.

Экран погас, а я нервно схватил зажигалку и начал крутить в руке. Усталость как рукой сняло, а беспокойство внутри меня танцевало, злобно смеясь. Зато не вина, а повышенная интуиция. Быстро накинув на себя одежду, я машинально выключил чайник и обошел квартиру, проверяя все розетки и приборы, сам не зная зачем.