Звонок отца немного выбил меня из колеи. Пусть многие и говорят, что поддержка и одобрения не важны в жизни, особенно со стороны родителей, но для меня это всегда становилось тем, что откидывало назад. Сейчас все стараются выглядеть самодостаточными, делать вид, что им никто не нужен. Но это так не работает. Все эти одиночки по вечерам приползают домой, смотря в пустоту и загибаются от нехватки тепла. Общество старается оторваться от ценностей, старых устоев. А потом плачут горькими слезами, от безысходности и недостатка веры в себя.

Каждый смешок отца, каждое слово о том, что мне здесь не место — превращало меня в маленького мальчика, который просто хотел увидеть гордость в глазах папы. Я честно пытался. Пытался вникнуть в дела, научиться. Но, видимо для меня был предначертан совершенно другой путь. В одиночестве. Как там говорят? «Мы рождаемся с мыслью: любите меня, хвалите»?

Ну так вот. Меня не хвалили.

***

Зайдя в клинику, я на секунду замер. Меня всегда поражала эта любовь к вычурным дизайнам в частных клиниках. Словно не здоровье поправить решил человек — а посетить место, где чувствуешь себя лишним. Я виновато натянул бахилы на грязные ботинки под пристальным взглядом девочки на ресепшн. Обтянутые кожей диваны, вычурные картины и обилие цветов. Если это отвечало за душевное равновесие пациентов в гинекологии, то у меня вопросов не имелось. Но я, как мужчина, в таких условия бы подсчитывал какой процент от обстановки клиники добавляется в цену осмотра.

— Вы что-то хотели? Добро пожаловать, — девушка за стойкой вышла из ступора, пристально смотря на меня.

— Я, да, здравствуйте! — прочистив горло, я ступил на мраморные плиты. — Следственный отдел, мне нужно поговорить с лечащим врачом Светланы Самойловой.

Настя, как было написано на бейджике, выпучила глаза и принялась настойчиво куда-то звонить. Я заглянул в книгу отметок посещений, лежащей перед работницей. На удивление, все строки были заполнены.

— Ярослава Валерьевна сейчас освободиться, подождите, пожалуйста там! — Девушка нервно махнула рукой в сторону дивана.

Я серьезно кивнул и пошел в указанном направлении. Диван мерзко скрипнул, разбивая тишину пустой комнаты ожидания. Если тут действительно запись пациентов на месяц вперед — то, где все? Или всех приходящих женщин сразу проводят по врачам, пряча от взглядов случайных посетителей?

Я прикинул стоимость посещения такого медицинского учреждения — центр, занятость, удобное расположение и внешний вид клиники. Я бы посоветовал проверять дам, приходящих сюда не только на венерические заболевания, но и на оплату налогов и то, откуда приходят доходы. Погруженный в невеселые мысли, я и не заметил, как телефон в кармане завибрировал.

— Да, Эдуард Семенович!

— Где ты?

— В клинике, куда приходила наша жертва незадолго до убийства…

— Забыл поставить меня в известность? И почему ты кинул Анатолия одного в квартире?

— Он сам попросил меня, — я удивленно поднял брови.

— Приказ был учиться у него, наблюдать, а ты улизнул при первой же возможности!

— Но…

— Заканчивай там и отправляйся в участок с готовым отчетом!

Звонок прервался, а девушка уже прыгала от нетерпения, маша мне рукой. Дверь в кабинет около огромного фикуса распахнулась. Я расправил несуществующие складки на одежде и прошел внутрь.

Убранство кабинета выглядело в десять раз лучше, чем холл. Дорогая мебель, изысканные статуэтки, навороченная кофемашина и солидная женщина брюнетка в очках с роговой оправой. Я почувствовал себя неряхой в очередной раз, наблюдая все эти чистейшие поверхности и блестящие полы.

— Чем могу быть полезной? К нам не так часто обращаются такие мужчины, — женщина облизнула губу.

— Смотря что вы подразумеваете под «такими», — опешил я.

— Интеллигентными, невинными и неухоженными…

— У вас своеобразная манера делать комплименты. Я хотел поговорить о вашей клиентке — Самойловой Светлане.

— Ничем не могу помочь, у нас еще ценится понятие конфиденциальность.

Женщина притворно вздохнула, игривым движением расстегивая изумрудную пуговицу на белоснежной рубашке. Ее движения рук, изгиб шеи выглядели так, словно она замерла в прыжке, как охотница, увидевшую добычу. Я машинально выпрямил спину и взлохматил волосы. Слова словно застряли в горле, но я попытался взять себя в руки:

— Простите, не знаю вашего имени.

— Ярослава Валерьевна, но для вас просто Ярослава будет достаточно.

— Ярослава Валерьевна, тут такая ситуация, — голос немного сбился. — Светлана найдена убитой на парковке у «Дружбы». Убита жестоко. Я буду честен с вами — зацепок у нас немного. Одна из них, направление, подписанное вашей рукой за пару дней до преступления. Я просто обязан выяснить у вас…

— И оклеветать мужчину, который оплачивал ее счета, заботясь о ее здоровье?