— Что это было?

— Что? — как бы не понимая о чем речь, проворковала сильно наигранным голоском бестия.

— Ты полезла ко мне, пытаясь поцеловать, — прямо сказал я, нарочно выставляя ее в ситуации так, будто она совершила ужасный грех.

— А, ну так мы ж муж и жена, что такого? — закатила она глаза. Она ляпнула это сдуру сейчас, да? Первое что пришло в голову? Она старалась выглядеть раскованно, и у нее получалось, но ее руки постоянно что-то трогали в моей квартире, что выдавало ее нервозность. — И вообще, вот это ты называешь поцелуем? Никогда не целовался что ли? А вообще, ты первый начал, чего напал, — пробормотала последнее, еле слышно, но я услышал.

Астерия отвернулась, а я стремительно двинулся к ней. Уверенно, твердо и быстро преодолел несколько метров, разделявшие нас, и не успела она повернуться, повалил её на бежевый диван, возле которого она стояла. И снова поймал её испуганный взгляд. Она явно редко пугается, а если такое происходит быстро приходит в себя. Что-то снова пошло не так. И сейчас Астерия явно угрызает себя за то, что снова показала эмоции. Мне начинает это нравиться. Выводить её. Но мне мало ее эмоций. Больше. Растопить эту льдинку стало для меня идеей фикс.

— Это я начал? — звериным взглядом сверлил её, вжимая в подушку.

— Ты что творишь?! — забегала Астра глазами.

— Заканчиваю то, что начал, — оскалился я, — мы же теперь муж и жена.

Я не собирался ничего с ней делать, только припугнуть. В наших глазах горели огоньки, такое часто бывает у представителей стихии огня, когда эмоции зашкаливают.

Её рука дернулась, явно желая подарить мне пощечину, только я держал ее за предплечья и у неё не получилось. Астерия задымилась. Снова. Что за реакция такая? Наши тотемы затеяли очередную драку, и им было не до нас. Рик практически ничего не делал, он явно сдерживался, но я видел, как они пару раз кувыркнулись в драке. Да, тяжело нам тут всем будет ужиться.

Пришлось вспоминать практику с шестого курса и ставить защиту против дыма и огня. Это конечно немного неприятно потом сказывается головокружением, но сейчас мне ничего не остается сделать. А снежинка-то испугалась. Явно поняла, что я сделал. Ну да ладно.

— Слушай, любимая, — наклонился я к её уху, ядовито выдовив из себя последнее слово, — ты со мной не играй, — я немного отстранился, чтобы увидеть её взгляд полный ненависти и оскалился, — иначе получишь в двойной мере того, чего добивалась.

И снова поменялась во взгляде. Собралась. Значит, что-то сейчас выкинет.

Её глаза стали более игривыми. И оголенная нога скользнула вдоль моего бедра, поднимаясь выше. Медленно, дьявольски маняще, заигрывая, призывая.

Я опешил. Она явно знает, какое влияние оказывает на мужчин. И она знает, как сделать так, чтобы мужчина вышел из строя и плясал под её дудку. Но я вот тоже совсем не промах в этом деле.

Я заинтересованно ждал того, что будет дальше. Астерия подалась к моим губам, насколько смогла, в условиях того, что я её до сих пор удерживал. И когда оставалось совсем немного, выдохнула шепотом:

— Пошел ты, — глубоко вдохнула, — хоть в десятой. Не колышет, знаешь ли, — и с довольной улыбкой откинулась назад.

Она засмеялась так во девичьи, но так коварно. Натуральная ведьма! Может не атияр она вовсе, и ее подослал кто? И как этой дерзкой девчонке хватает на такое наглости? У нее чувство самосохранения отключено что ли? Вопросов было миллион. А тотемы сели рядом, тихо наблюдая за нами. И после каждой нашей колкости кидали друг на друга презрительные взгляды. Они будто счет вели, кто кого.

Ох и как же я хотел сейчас наказать эту мелочь.

— Снежинка, ты доиграешься, — выдохнул я и отстранился.

Почему снежинка. Само вырвалось. Благо она нашла в себе сил промолчать. Я пока оставил её одну в комнате, может переодеться там или еще что, сам ушел на кухню. Открыл холодильник, еды тут как бы было много, я не брезговал в этом смысле. Но сделал только чай. Сам выпил холодной воды — лучшее успокоительное для стихии огня. Да-да, именно так.

Правда, все это было не очень удобно делать в костюме, которые я совсем не любил. И я все-таки испачкал рукав пиджака. Чтоб его. Это знак, что нужно переодеться…и встретится снова с огненной снежинкой.

Открыл дверь и замер. Астерия стояла в коротеньких, черных, облегающих шортиках и только сейчас заканчивала одевать майку того же цвета. Я невольно переключился на рысье зрение. Внутренне хотелось запомнить каждый миллиметр ее тела. Она стояла ко мне спиной, а я пялился. Вырез сзади был достаточно хорошим, и я увидел между её лопаток часть татуировки. Остальную закрывала тонкая шёлковая ткань. Нет, она нарочно? Будет вот в этом щеголять по квартире, дразнить своими длинными стройными ножками? Нельзя ли прикрывать свои вот эти вот достоинства.