Он великолепен.

Весь мужчина.

Совершенный.

Самый привлекательный человек из всех, с кем я когда-либо была, и я знаю без сомнения, что он даст мне именно то, что я хочу.

— Что означают твои татуировки? — спрашиваю я, нарушая тяжелую интимность, окутывающую комнату.

Он проводит пальцами по чернилам на ребрах и улыбается.

— Вот эта гласит: «Они будут бежать и не уставать». Это стих из Библии.

Я поднимаю бровь.

— Ты религиозен? Не хочу тебе говорить, но, исходя из текущих событий, я думаю, что ты направляешься в ад.

— На самом деле, противоположность религии. Ни во что не верю, но мне нравится, из-за сходства с гонками и бегом на длинные дистанции. Это мотивация, которую я постоянно ношу с собой.

— Это поэтично. А какая у тебя другая татуировка?

— Это день рождения Джереми. — Он постукивает по выцветшим римским цифрам. — Глуповато, я знаю, но я сделал ее, когда был молод и недавно стал отцом. Несмотря на промахи, ошибки и все то, что я делал не так, быть его родителем всегда будет моим самым большим достижением.

— Глубоко. — Я провожу пальцем по буквам на его ребрах. — А я-то думала, что все, что тебе идет, — это твои рождественские свитера.

Финн смеется.

— Не надейся. Я не уверен, что стану лучше.

— Это мы еще посмотрим. — Я поднимаю подбородок и наклоняю голову к окну. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня здесь. Чтобы все видели. Твой сосед слева однажды нагрубил мне, и ему не помешает шоу.

— Блять, — бормочет он, отступая назад между моих ног. Его руки блуждают по моей груди и бедрам. Снова осторожно вводит в меня два пальца, и я откидываюсь на локти, чтобы дать ему больше места. — Ты просто чертово видение.

— Меньше разговоров. Больше траха.

— Такая охуенно нуждающаяся. — Он шлепает меня по заднице левой рукой. Я вскрикиваю от боли, и он нежным прикосновением сглаживает след. — Я возьму презерватив из своей комнаты. Пока меня не будет, я хочу, чтобы ты легла на стол. Там у меня будет лучший ракурс.

— Как ты хочешь меня видеть? На спине? Животу? Выдержит ли он мой вес?

— Он не сломается. Что касается того, в какой позе я хочу тебя видеть… — Финн прерывается и дергает меня за косичку, и я шиплю. — Как тебе будет удобнее. Сегодня я буду иметь тебя еще четыре раза, так что это просто разминка.

— Еще четыре, да? — Я смеюсь и приподнимаю бедра, наблюдая, как его пальцы исчезают в моей киске. — Думаешь, тебе так повезет?

— Не знаю. Это ты мочишь мою руку, потому что ты так возбуждена. Ты мне скажи.

Мы еще даже не трахались, но я могу сказать, что еще четырех раз будет недостаточно.

Я почти уверена, что он испортил меня для других мужчин одним только первым проникновением пальцев, и мне страшно представить, насколько он хорош в постели. Это сделает что-то глупое с моим мозгом, например, заставит меня никогда не хотеть уходить.

— Да, — выдыхаю я, и он усмехается.

— Я вернусь.

Перед тем как уйти, он прижимается к моим щекам и впервые за всю ночь целует меня.

На вкус Финн — пиво, мята и нотки моего возбуждения, и я погружаюсь в горячее ощущение его рта на моем и движения его языка. Это восхитительно. До боли в пальцах. Сексуально и сладко одновременно, и я хватаю его за плечи, желая большего.

Он отстраняется слишком быстро и создает между нами дистанцию. Поправляет свою эрекцию и уходит, оставляя меня бездыханной на столешнице уже скучающей по нему.

Я спрыгиваю на пол и дрожу. Отсутствие тепла от его тела ощутимо, провожаю взглядом стол. Забравшись на мебель, решаю, что спина будет лучшей позицией. Я хочу видеть Финна, когда он будет трахать меня, и у меня будет достаточно времени, чтобы встать на руки и колени позже.

Проходит едва ли минута, прежде чем он возвращается, и останавливается в прихожей, когда видит меня сидящей на дереве.

— Что? — спрашиваю я, внезапно почувствовав себя неловко. Свет на кухне не такой флуоресцентный и агрессивный, как в моей квартире, но я знаю, что мои волосы в беспорядке, а кожа наверняка в пятнах. На лбу выступает пот, и я пытаюсь его вытереть. — Мы не должны этого делать, если ты не…

Финн идет ко мне и пересекает кухню в три длинных шага. Я не успеваю договорить, потому что он прерывает меня еще одним поцелуем. Этот поцелуй более нежный. Мягче, слаще и словно волшебство праздника. Я мурлычу ему в губы, и он вздыхает, проводя большим пальцем по моей челюсти.

— Ты чертовски красива, — говорит он, мое сердце пропускает удар. Оно подпрыгивает к горлу и остается там, когда он снова целует меня. — Я рад, что нахожусь здесь, с тобой. Я рад, что могу заботиться о тебе.