— Это более ошеломляющее зрелище, чем наблюдение за Чикаго. — Я пробиваюсь локтями сквозь толпу у финишной черты Нью-Йоркского марафона, чтобы оказаться перед металлической баррикадой, отгораживающей трассу от небегущих. — Как ты сейчас не сходишь с ума?

Холден смеется и отходит в сторону, чтобы у меня было свободное место.

— Ты привыкнешь к этому, когда поедешь на свой третий или четвертый Мировой марафон. Сейчас это твоя жизнь. Лучше Нью-Йорка может быть только Бостон. Не могу поверить, что Финн не бежал в этом году, потому что вы двое были в круизе по Средиземному морю. Где его приоритеты?

Я знаю, что он просто подшучивает надо мной: почти год мы встречаемся с Финном, и его друзья стали моими друзьями. Его семья — моя семья, мы все вместе проводим время, чередуя квартиры, где устраиваем вечера игр и кино. На прошлой неделе мы были у Катарины, и я клянусь, Холден притворился, что забыл ключи наверху, чтобы провести с ней больше времени.

Мило, что он думает, будто мы этого не заметили.

— Странно. Как будто Финн любит меня или что-то в этом роде, — говорю я.

Холден обнимает меня за плечи.

— Он определенно любит тебя.

Боже, он действительно любит.

Он шепчет мне эти три слова каждый день — посреди скоростной тренировки, когда я уже жалею, что зашнуровала кроссовки и пыталась догнать его.

Вечером, когда он приходит домой из больницы и целует меня так, будто завтра наступит конец света.

Сегодня утром в нашем гостиничном номере, перед тем как он отправился на забег, он свернулся калачиком и обхватил меня руками на дополнительные две минуты, потому что сказал, что будет очень скучать по мне, когда уйдет.

За последние одиннадцать месяцев Финн воодушевлял и мотивировал меня во многих отношениях. Он помог мне стать лучшим бегуном. Лучшим учителем и лучшим человеком. Все, что происходит рядом с ним, так чертовски весело, и я никогда не думала, что оказаться в медицинской палатке изменит траекторию моей жизни.

Джереми потребовалось несколько дней, чтобы смириться с мыслью, что мы с Финном вместе, но ему, честно говоря, все равно. Я не тусуюсь с Финном, когда он рядом, но мы достаточно сердечны, чтобы встретить Рождество вместе в этом году без каких-либо обид.

Это начало.

В последнее время все было так хорошо, и наблюдать за тем, как он проходит двадцать шестую милю марафона, на подготовку к которому он потратил месяцы, — идеальный способ начать праздничный сезон.

— Как он выглядит? — спрашиваю я, и Ретт нажимает на приложение для отслеживания, которое он использует.

— Он все еще с лидерами. Их семеро, которые вместе преодолели двадцать три мили. Финн сказал, что если он будет в первой группе на дистанции 5 км, то у него будет шанс первым из американцев пересечь линию.

— Держу пари, он это сделает. — Холден прыгает вверх-вниз, и я не уверена, холодно ли ему от ноябрьского нью-йоркского воздуха или он взволнован. — Он в лучшей форме, чем когда-либо.

— Я сделаю вид, что помогла ему в этом, — шутит Катарина. — Наши утренние тренировки на скорость — вот что сделало его еще быстрее в этом году.

— Это точно не я. Вы двое делаете десять миль еще до того, как я встаю с постели. — Я вздрагиваю от порыва ветра, проносящегося по трассе. Я не могу посмотреть на его время или сплиты. Слишком нервничаю из-за того, как он выступит сегодня, но он должен в любую секунду преодолеть последние две десятых мили. — Это отвратительно, если быть честной.

— Охренеть. — Ретт засовывает солнцезащитные очки в карман. — Финн в четверке лучших.

— Четверка лучших американца? Это потрясающе. — Я встаю на носочки и смотрю на дорогу, отчаянно желая увидеть его. — Он сказал, что будет рад первой пятерке.

— Нет. Я имею в виду четвертое место в общем зачете.

— Что? — Я выхватываю у него телефон и смотрю на таблицу лидеров. Финн позади двух бегунов из Кении и еще одного из Эфиопии, один из которых держит мировой рекорд. Сегодня они его не побьют, учитывая сложность дистанции, но от того, что я вижу его имя там, мое сердце подпрыгивает к горлу. — Боже мой. Он сделает это.

Ведущая машина сворачивает на последнюю прямую, и за ней следуют трое полицейских на мотоциклах. Толпа начинает громко аплодировать, и я перестаю дышать.

Бегун, занявший первое место, начал отрываться и создавать дистанцию между собой и скоплением других спортсменов. Я наклоняюсь влево и в этот момент замечаю Финна, который бежит по Центральному парку на третьем месте.

— Вперед, Финн! — кричит Холден, и Катарина поднимает знак, чтобы он мог нас видеть.

Сомневаюсь, что он обратит на нас внимание. Мы в четырехстах метрах от финиша, и гримаса на его лице говорит о том, что ему очень больно.