— Завтра, я сказала! — Грозным голосом выкрикнула я.

— Так, Хрюндель! Взял себя в руки! И пошли делать то, за чем мы сюда пришли!

Я подошла к алтарю, оглянулась на хранителя.

— Ну!

— Положи руки на камень, госпожа! И повторяй за мной: «Я к тебе пришла, силу свою принесла, силой своей делюсь». Берите, хозяйка, кинжал, что возле камня лежит, и уколите палец им. Теперь капните кровью и говорите: «Отдай силу свою, как я свою тебе отдаю!» — После этих слов камень запылал и окутал меня теплом.

— На этом всё, хозяйка!

— Сумасшедший мир какой-то, вампиризм сплошной, туда каплю, сюда каплю, это я так через месяц обескровлю и свихнусь из-за голосов! Яблоки теперь еще и феи прибавились. Будем надеяться, что на сегодня сюрпризов больше не будет! Есть хочу, цыплёнка табака, картошечку жареную и пирог с вишней. — Поднимаясь по лестнице, бормотала себе под нос.

Чем ближе подходила к кухне, тем сильнее чувствовались дразнящие запахи приготовленной пищи. Я ускорила шаг.

В печи что-то жарилось, томилось, кипело, само собой мешалось и переворачивалось. В стороне от огня стояла большая сковорода. Заглянула.

— Обалдеть! Цыплёнок табака! — Отщипнула кусочек и, зажмурившись, уже хотела было положить его в рот, как вдруг поварёшка резко подскочила и шлёпнула меня по руке.

— А руки ты, госпожа, мыла? — Раздался голос над моим ухом. Я завизжала что есть мочи и спряталась за кухонный остров. Хрюндель сидел на высоком стуле и с обречённой мордой гипнотизировал пакет с чипсами, ни на что не реагируя.

— Хрюндель! — позвала его тихо, ноль реакции. — Хрюндель! — уже рявкнула я. Он повернулся ко мне с тем же выражением.

— Там половник разговаривает! — и указала на печь. Хранитель пожал плечами.

— Это повариха наша, Марта. Скажи ей: «Проявись». — И снова уставился на пакет с чипсами.

— Проявись! — и щёлкнула пальцами. Повариха стояла возле меня, наклонившись вперед, и почти упиралась своим носом в мой нос. Я сглотнула комок в горле и тихо пропищала: «Здрасти!»

— Ну, кого ждём? Марш мыть руки и за стол! — Приказала она. Я сорвалась с места, подбежала к раковине и стала усердно намывать руки.

— Ну прямо как наша повариха из детдома, Марья Петровна! Аж жуть взяла! — с опаской поглядывая на повариху, прошептала я.

Оглянулась на Хрюнделя. Он, бедолага, так и сидел уныло и обречённо, уставившись на пакет. Марта вышла из кухни и забренчала посудой в столовой.

— Хрюндель, милый, ну ты чего? — погладила его по голове.

— Прости, хозяйка! Меня старая ведьма заставляла фей ловить, хранители не могут противиться воле своей хозяйки. Мы оберегаем врата и поддерживаем баланс добра и зла в месте, к которому магически привязаны с момента рождения и до самой смерти. Когда баланс был нарушен старой каргой, магия призвала тебя, госпожа.

— Давай не будем унывать! Я теперь с тобой! Всегда можно всё исправить! Ну хотя бы будем стараться сделать это вместе! — И чмокнула хранителя в нос. Он посмотрел на меня, в его глазах стояли слёзы.

— Госпожа! Клянусь верой и правдой служить Вам! — и низко поклонился.

— Ой, ну я тебя умоляю! Ну только не надо этого, не люблю! Чипсы будешь? — у Хрюнделя загорелись глаза. Я протянула ему пакет, потом, подумав, остановилась.

— Ты уверен, что тебя опять не раздует, как в прошлый раз? Что-то меня мучают смутные сомнения! — Хрюндель усиленно замотал головой.

— Нет-нет, хозяйка, в дупле межмирье, там магии почти нет, вот меня и разнесло от иномерной пищи.

— Давай не будем спешить и начнём с одной штучки? Хрюндель приуныл, но согласно кивнул.

В этот момент в кухню вошла повариха и пробасила:

— Госпожа, прошу к столу! — Я быстренько сунула один чипс в лапу хранителю и, задрав нос, величаво проплыла мимо поварихи.

Еда была божественна! Уплетала за обе щёки, зажмуривая от удовольствия глаза. Марта стояла по левую руку от меня и с довольным видом подкладывала лучшие кусочки.

На кухне голосом Хрюнделя тихо пели что-то отдалённо напоминавшее частушки, но с каждой минутой громкость голоса набирала обороты.

— Марта, еда просто божественная! Благодарю! — Повариха разрумянилась от похвалы. Хотела было мне ответить, как неожиданно в столовую влетел Хрюндель и, горланя во всю глотку частушку, стал отплясывать перед моим столом.

Мы вчера с милашечкой

Махнули по рюмашечке,

А потом и по второй,

А потом на всё рукой!

Мы с Мартой в немом оцепенении уставились друг на друга.