Ха! Он курил! Курил, наворачивая круги вокруг машины, и, кажется, сам понимал, что поступает как подросток, — потому что, увидев меня, слегка порозовел и отбросил сигарету в сторону.

— Иди затуши, — я укоризненно покачала головой. — Или выброси вон в урну. А то пожар начнётся ещё. Не надо швыряться окурками. Не знала, что ты куришь, кстати.

— Я и сам этого не знал, — хмыкнул Виктор, и я рассмеялась.

После того как Виктор, будто хороший мальчик, поднял окурок с газона и переместил его в урну, мы сели в машину и молча покинули стоянку ветеринарной клиники. И чем дальше отъезжали, тем сильнее я нервничала.

Как девчонка на первом свидании, ей-богу. Впрочем, с учётом того, сколько лет у меня не было этих самых первых свиданий, наверное, действительно девчонка.

— Может… — вдруг вякнул Виктор, а затем огорчённо протянул: — Ах да, тебе же надо Сеньку домой отвезти…

— Ты хотел предложить вместе позавтракать? — Я тут же ухватилась за эту тему, как утопающий за спасательный круг.

— Не знаю, как назвать. Для обеда ещё рано, для завтрака поздновато…

— Назовём чаем, — улыбнулась я. — Но ты прав, Сеньке надо домой. И, кстати, чай можно попить и у меня дома. Мы с Ликой вчера вечером печенье пекли. Заодно попробуешь.

Виктор обрадовался. Заулыбался, гордый такой, надулся весь, будто шарик. Понимаю-понимаю… Конечно, приятно, когда женщина, которая ещё пару недель назад тебя чуть было не послала в пешее эротическое, приглашает на чай.

И не только на чай, но об этом лучше пока не будем. Вдруг спугну?

Подумала об этом — и самой смешно стало. Как же всё-таки порой переворачивается наша жизнь! Кто бы мог предположить, что я буду опасаться спугнуть Виктора-бабника предложением заняться сексом? А вот поди ж ты…

Пока ехали ко мне домой, болтали об отвлечённом, никак не затрагивая всё то, что я поведала Виктору менее часа назад. Он рассказал мне о родителях, которые, как и мои, к сожалению, уже умерли, о том, как уехал из родного города, чтобы что-то изменить в своей жизни, я, в свою очередь, вспоминала времена адаптации — когда почти каждый день близнецы и Лика давали мне, что называется, просраться. Да, грубое слово, но без него никак. Первые несколько месяцев после детского дома были кошмарными, и порой я всерьёз опасалась, что не выдержу. Лика всё время рыдала, отказывалась от еды, капризничала по любому поводу — с ней вообще нельзя было договориться. Ночью не спала, постоянно просыпалась и ревела. Мальчишки были хмурыми и замкнутыми, и я прям чувствовала, что они ждут подвоха. Вот-вот, сейчас эта странная тётя приведёт какого-нибудь дядю, и тот им покажет, что их место возле параши. Не доверяли мне совсем.

На нервной почве, я тогда думала, поседею. Похудела килограмм на пять, начала греметь костями. И постоянно пила магний, чтобы хоть как-то успокаиваться. А потом…

Сначала Лика начала спать по ночам. Затем — тянуть ко мне руки, улыбаться и говорить «мама». Услышав это, мальчишки напряглись, попытались даже объяснить сестре, что она не права, — но что можно объяснить годовалой девчонке? Лика приняла меня, а вслед за ней меня приняли и близнецы. Однако прошло не менее трёх месяцев, а то и больше, прежде чем Тёма и Лёшка перестали ждать от меня подлянки каждый божий день.

67

Ася

Виктор впечатлился и сообщил, что никогда не задумывался, насколько сложно может быть с приёмными детьми. Ему казалось, это легче, чем со своими, потому что не надо ходить беременной девять месяцев и рожать. Вот тебе готовый «продукт», бери и пользуйся. Я даже засмеялась, услышав подобное.

Да, несмотря на свою проницательность, в каких-то вопросах Виктор был наивным, словно ребёнок. Впрочем, наверное, я тоже.

Он поднимался в мою квартиру на лифте с таким торжественным и благоговейным выражением лица, что я не выдержала — и начала смеяться. Еле вставила ключ в замок, пока Виктор смиренно стоял сзади с Сенькиной переноской и горячо дышал мне в ухо.

Я вошла в прихожую, поставила переноску на пол, открыла дверцу — и хмыкнула, когда мой найдёныш сразу поковылял в ванную, к лотку.

— Ты бы видел, как близнецы и Лика держали её над лотком в первые дни, — засмеялась я, пока Виктор скидывал ботинки. — Словно ребёнка над горшком. Она же не могла добраться туда сама из-за сломанной ноги. Пыталась ползком, будто червяк, но у неё не получалось. Они Сеньку жалели и, как только она начинала беспокоиться, по очереди относили в лоток.

Виктор вновь выглядел ошеломлённым. По-видимому, он даже не представлял, что подобным можно заниматься.

— А как ты знакомила Сеньку с остальными? — поинтересовался, делая шаг вперёд и становясь ближе ко мне. В животе то ли нервно, то ли возбуждённо затянуло, и я на мгновение задумалась — сейчас? Или позже, после чая?

Чёрт, давно я никого не соблазняла.

— Да обыкновенно, — пробормотала я слегка растерянно, продолжая смотреть Виктору в глаза. — По одному запускала в комнату, чтобы нюхались. Потом собрала всех вместе. Они же привыкли к компании, Сеньку приняли быстро. Облизывают её теперь по очереди, а то у неё самой плохо получается.