– Айви, – повторил он, словно хотел запомнить мое имя. – Как у тебя обстоят дела с учебной программой?

На обратном пути я зашла в лавку художника.

Брингли снабдил меня списком необходимых материалов, к тому же мою коробку для рисования следовало пополнить парой пустых холстов.

Пожилой владелец магазинчика был рад моему возвращению.

– О, красавица! – поприветствовал он меня, когда я вошла. – Добрый день!

Он спросил мое мнение о сангине и, кажется, был рад узнать, что я уже ее попробовала.

Купив что нужно, я пришла домой, где поставила холсты у стола в прихожей.

Из гостиной раздавался голос Джона. Я сняла рюкзак и зашла с ним поздороваться. Джон разговаривал по телефону, подперев рукой подбородок и нахмурив лоб.

– Понимаю…

Он заметил меня и кивнул.

– Да, конечно, – пробормотал он в трубку, и лицо его стало серьезным, – это необходимо сделать. Сколько дней это займет?

Я положила рюкзак на диван и подошла к нему.

Он поднес телефон к другому уху и поднял левую руку, чтобы взглянуть на часы.

Я знала, что Джон занимает должность финансового консультанта в крупной инвестиционной компании, но работающим видела его впервые.

– Хорошо. Перезвоните мне, пожалуйста, как только договоритесь о встрече. Свяжитесь с офисом и сообщите клиенту о переносе совещания.

Джон закончил разговор. Прежде чем я успела спросить его, все ли в порядке, он, нахмурившись, начал просматривать электронные письма.

– Привет, Айви, – сказал он, снова взяв мобильник.

Он разговаривал по телефону почти час, потом зашел на кухню, чтобы выпить молока.

– Извини, – сказал он, с усталым видом опустившись на высокий стул у барной стойки.

Рукава рубашки были закатаны до локтей, но от этого Джон выглядел не менее элегантным. Я наблюдала за ним с легким любопытством, потому что не привыкла видеть его таким.

Джон всегда казался мне скромным и простым человеком, как мы с папой. До того момента, пока я не увидела его дом и безупречные костюмы, в которых он выходил каждое утро. А теперь услышала, как деловито и профессионально он общается по телефону.

– Хочу обсудить с тобой один важный момент, – начал он, проводя рукой по волосам. – Дело в том, что время от времени мне приходится уезжать из дома в короткие командировки. Обычно они длятся пару дней, не больше. Когда происходит несколько транзакций, необходимо внимательно следить за всеми операциями лично. – Он вздохнул. – Буквально час назад выяснилось, что клиент в последнюю минуту решил перенести запланированную на эти выходные встречу в Феникс. Мне сообщил об этом его агент. К сожалению, я вынужден лететь в Техас, не могу отказаться…

– Джон, – спокойно сказала я, расслышав напряжение в его голосе, – никаких проблем.

– Мейсон уже привык как-то перебиваться без меня несколько дней, но ты… ты только недавно приехала…

– Со мной все будет в порядке, – успокоила я его. – Я выживу, можешь быть уверен.

Джон посмотрел на меня с некоторым беспокойством, и я поняла, что выразилась резковато и надо смягчить свои слова.

– Правда, не стоит за меня переживать. Я уже большая, а ты об этом, кажется, иногда забываешь.

Он расслабил плечи, и бледная улыбка смягчила его черты.

– Знаю, и все равно беспокоюсь о тебе. А ты об этом, кажется, иногда забываешь. – Джон улыбнулся.

Я опустила голову, подперев щеку кулаком. Бывали моменты, когда рядом с Джоном я чувствовала себя маленькой девочкой. Например, когда он подарил мне детский гель для душа или когда сказал, что пойдет со мной покупать одежду. Или когда обнял меня в аэропорту в ресторане. Он держал меня осторожно и бережно, как сломанную куклу, и я чувствовала, как каждый шип внутри меня впивается в сердце.

«Я обещал ему защищать тебя…» Казалось, я снова слышала эти слова, пока он смотрел на меня с теплой преданностью.

– Хочешь, чтобы я пообещала не выходить на улицу одна?

Я по-прежнему сидела, опустив голову, но чувствовала, как он смотрит на меня.

– Нет, не смею об этом просить.

– Если тебе так будет спокойнее, то ладно.

Джон смутился. Такого шага доброй воли он от меня не ждал, но как раз в тот момент, когда он, кажется, собирался что-то сказать, дверь открылась и в дом вошел Мейсон.