– У меня тренировка.

– Я думал, мы поужинаем вместе… Может, перенесешь?

– Нет, нельзя.

– Ну, в конце концов, не такая это уж и трагедия, если пропустишь разок, – попытался переубедить его Джон, но Мейсон только сильнее сжал ремень сумки. – Ну хотя бы задержись ненадолго, – не сдавался отец, следя за сыном глазами. – На пару минут. Проведешь Айви по дому, покажешь ей, где ванная и…

– Не нужно, Джон, – вмешалась я, – я уже сама все нашла.

Мейсон остановился в полутемной прихожей и медленно обернулся. Направленный на меня взгляд был таким пронзительным, что я вздрогнула.

– Ну что ж, нам больше достанется, – сказал Джон и пригласил меня за стол, еще раз посмотрев на входную дверь.

Еда выглядела очень аппетитно. Я положила себе на тарелку кусок ароматного лосося, и мы поужинали в тишине.

Рыба была отменной. Джон приготовил ее так, как я люблю, но без свежего канадского воздуха у нее был другой вкус.

– Со школой я уже договорился.

Я воткнула вилку в брокколи, собираясь поднести ее ко рту.

– Ни о чем не беспокойся, – продолжал Джон, отламывая кусочек рыбы ребром вилки. – Я все уладил. Завтра, наверное, рановато начинать, но со среды ты могла бы уже начать ходить на занятия.

Я подняла взгляд и встретилась с его веселыми глазами.

– Что скажешь?

Я вяло кивнула. На самом деле я испытывала ужасный дискомфорт при мысли о новой школе. Я уже как будто чувствовала на себе любопытные взгляды и слышала перешептывания за спиной.

– Наверное, нужно купить тебе одежду. В общем, что-нибудь, в чем ты не умирала бы от жары.

Я снова рассеянно кивнула.

– Сделаю для тебя ключи, – услышала я, как он добавил, пока реальность затуманивалась и я опять оказывалась в плену неприятных мыслей, – чтобы ты могла свободно входить и выходить из дома.

Следовало бы сказать Джону спасибо за то, что он обо всем подумал, или хотя бы улыбнуться ему, чего бы это мне ни стоило, поблагодарить за заботу. Он делал все, чтобы переезд прошел для меня как можно мягче и безболезненнее. Однако правда заключалась в том, что ничто из всего этого меня не интересовало: ни школа, ни одежда, ни ключи от дома.

И пока я откусывала следующий кусочек, в голове проносились воспоминания, которые по-прежнему причиняли мне много боли. Джон смотрел на меня и ласково улыбался.

– Как тебе рыба?

– Очень вкусная.

Потом я вернулась в комнату и забралась на кровать, обняла колени руками. Осмотрелась и еще отчетливее, чем когда впервые вошла сюда, ощутила, что нахожусь в неправильном месте.

Я решила было порисовать, но тогда придется листать скетчбук, а он неизбежно вызовет воспоминание, которое я не хотела переживать.

Я легла головой на подушку, обнаружив, что она удивительно мягкая. И прежде чем погасить свет, сжала в ладони кулон, который мне подарил папа.

Спустя несколько часов я все еще ворочалась в постели. Было жарко, и темнота не помогала уснуть.

Сев в постели, я скинула с себя простыню. Подумала, может, стоило пойти выпить прохладной воды? Да, пожалуй.

Я встала и вышла из комнаты.

Старалась идти как можно тише, пока спускалась по лестнице. А сойдя вниз и уже привыкнув к полумраку, попыталась вспомнить, в какой стороне кухня. Когда я открыла дверь и включила свет, меня чуть не хватил удар.

Там был Мейсон.

Опершись о раковину, он стоял со стаканом воды в руке. Каштановые пряди падали ему на глаза, отчего у него был диковатый вид. Увидев меня, он медленно наклонил голову набок.

Мейсон меня напугал. Что он делал здесь, притаившись, как вор?

Когда я увидела выражение его лица, все мысли улетучились из моей головы. В тот момент я получила подтверждение того, о чем уже догадывалась, что неприятно кольнуло меня, когда я увидела его на лестнице. Как бы я себя ни вела, что бы ни говорила и ни делала, этот взгляд не изменится.

Мейсон допил воду и поставил стакан на стол. Потом отделился от раковины и пошел в моем направлении. Остановился рядом, достаточно близко, чтобы я сполна прочувствовала его гнетущее присутствие.

– Чтоб ты знала, – отчетливо услышала я, – ты мне здесь не нужна.

Потом он исчез в темноте дома, оставив меня одну на пороге кухни.

Да, я сразу это поняла.

В ту ночь я не сомкнула глаз. Мне не хватало моей кровати, моей комнаты, природы, которая замирала в ледяном покое за окном.

Не только мое тело ощущало себя в неправильном месте. То же самое чувствовали мои разум, сердце и дух. Определенно, я была не на своем месте, как штырь, который вогнали в слишком узкий паз.