– ...ты пахнешь слаще всего на свете.

– Настоящая проблема заключается в этой смертной форме, - продолжил он, легкими, как перышко, прикосновениями его пальцев обводя изгиб моей челюсти.

– И более конкретно, в моих желаниях...

Его голос понизился до хриплого шепота, каждое слово было наполнено тоской.

– Я хочу тебя... Целиком и полностью.

Он замолчал, снова посмотрел мне в глаза, и в его алых глубинах вспыхнуло пламя, от которого у меня забилось сердце. Не только ради меня, но и ради себя, как я почувствовала. Признание тяжело повисло в воздухе, признание в желании, граничащем с отчаянием.

– Я слишком сильно хочу тебя, — признался Дэниел, и его голос охрип от едва сдерживаемой потребности.

– И я не думаю, что смогу долго сдерживаться...

Он замолчал, задумчиво глядя на меня и подбирая нужные слова. Возможно, именно эта смертная форма подпитывала его страсть, а может, были и более глубокие, тёмные причины. Какова бы ни была причина, одно было ясно: самоконтроль Дэниела балансировал на опасной грани.

– Что бы это ни было, я не хочу снова причинять тебе боль.

Искренность в его голосе была осязаемой, искренняя мольба затронула струны моего сердца.

– Помнишь, что я тебе говорил?

Слова Дэниела прорвались сквозь тяжёлую атмосферу, его низкий голос вибрировал у меня в груди.

– Демоны — эгоистичные создания, движимые исключительно своими желаниями...

Он крепче сжал меня в объятиях, его хватка была почти болезненной. От этого давления по моему позвоночнику пробежала дрожь, восхитительный трепет, смешанный со страхом, пульсирующим в моих венах.

– Ты такая нежная, — прошептал он, горячо дыша мне в ухо.

– Такая хрупкая...

Контраст между его словами и поступками был разительным, ярким напоминанием о двойственности, которая его определяла. Дэниел, демон, упивался своими низменными инстинктами, но под этой оболочкой скрывалась нежность, уязвимость, которую видела только я.

– Дэниел... — выдохнула я, прижимаясь к нему, и в моих словах смешались страх и желание.

– Я помню, что ты сказал... о том, что не сможешь причинить мне вред...

Но прежде чем я успела закончить, он перебил меня, и его голос был почти рычанием.

– Я уже причинил, — прорычал он, и эти слова вырвались из него, как признание, вырванное из глубин его души.

Признание повисло в воздухе тяжёлым грузом, жестокая правда не оставляла места для отрицания. В тот момент я увидела груз его вины, страдания, отразившиеся в каждой черте его лица.

Я смотрела на него, ища в его глазах хоть каплю раскаяния, но видела лишь жгучую страсть, голод, поглотивший его целиком.

– Я не буду извиняться за это, — сказал он низким, угрожающим голосом.

– Что сделано, то сделано.

– Мы оба это знаем.

С этими словами он завладел моими губами в обжигающем поцелуе, его язык безжалостно вторгся в мой рот. Я растаяла в его объятиях, отдавшись грубой силе, которая текла по его венам. В этот момент я была беспомощна перед натиском его желания, простой пешкой в его игре греха и соблазна.

Когда наши губы разъединились, глаза Дэниела снова вспыхнули красным, отбрасывая зловещее сияние на мои черты. Он издал какой-то гортанный, первобытный звук, от которого у меня по спине побежали мурашки, а затем резко отстранился и пронзил меня взглядом.

В тот момент я почувствовала себя обнажённой, уязвимой под его непрекращающимся жадным взглядом. Казалось, его взгляд прожигал мою душу, лишая меня всякой защиты, пока я не осталась обнажённой и дрожащей перед ним. Воздух между нами потрескивал от напряжения, наполненный обещанием тёмных удовольствий и запретных наслаждений. Дэниел, демон, держал меня в плену своего алого взгляда, ожидая, когда я подчинюсь его порочным желаниям.

Дэниел наклонился ко мне, глубоко вдохнул и наслаждался моим ароматом.

– Твой запах изменился, — прошептал он, и в его голосе слышалось удивление и желание.

Он слегка отстранился, прищурившись и пристально изучая моё лицо.

– Это опьяняет, — выдохнул он, благоговейно проводя пальцами по моей челюсти.

– Запах, достойный проклятых.

Мой взгляд встретился со взглядом Дэниела, и впервые за последние дни его глаза казались нормальными — в них не было огненно-красного оттенка, намекающего на демона внутри. По глупости я подумала, что он может наклониться и запечатлеть на моих губах ещё один обжигающий поцелуй. Но вместо этого он отстранился, оставив меня опустошённой и растерянной.