Перевод: Виктория Горкушенко

Редактура: Sunshine

Вычитка: Sunshine

Обложка: Ленчик Кулажко

Оформление: Ленчик Кулажко

Глава 1

Дженни

Мама целует меня в щеку, прежде чем отступить и улыбнуться мне.

— Выглядишь такой красивой, малышка.

— Папа говорит, что я выгляжу точно так же, как ты в тот день, когда вы поженились. — Когда он сказал это всего несколько минут назад, я расплакалась большими, жирными, безобразными слезами. Нет большего комплимента, чем сравнение с моей мамой. В моих глазах она самая красивая женщина в мире.

Она качает головой.

— О нет, сладенькая. Я никогда в жизни не выглядела так великолепно.

— Чушь собачья, — говорит Кристен, протягивая руку, чтобы поправить мою вуаль. — Ты выглядишь точно так же, как твоя мама в тот день. Единственная разница в том, что у Джули не было татуировок, бегущих по руке.

Она смотрит на оскорбительную работу художника, прежде чем отступить. Когда я впервые сделала татуировку, то была уверена, что сумасшедшей Крис они понравятся. Я ошибалась, смертельно ошибалась. Ей нравятся розовые пряди в моих волосах, но тату на моем теле были ей не по душе.

— А я думаю, что они такие же красивые, как и вся ты, — говорит тетя Бети, когда тянется ко мне и проводит рукой по моей обнаженной руке.

Бети была еще одним сюрпризом. Там, где я думала, что татуировки покажутся ей безвкусными, в итоге они ей понравились; понравились настолько, что она сделала одну из них сама. Год спустя она носит по одной на каждом запястье, прикрывая шрамы, которые напоминают ей о днях, о которых лучше забыть. А по ее спине пробегает красивая радуга со словами из старой песни какой-то группы под названием Seether. У нее также есть еще одна радуга, но она отказывается мне ее показывать. Она говорит, что это только для глаз дяди Брэндона.

— Давайте, девочки, — говорит папа, входя в комнату, прекращая все разговоры о моих татуировках.

Мама мгновенно поворачивается к нему, в ее глазах стоят слезы.

— Ты можешь поверить, что наша малышка выходит замуж?

— Нет, это не так, — говорит Джейми, с важным видом входя в комнату. — Старая дева выходит замуж, а не малышка.

— Заткнись, сопляк, — говорю я, а затем посылаю кулак в его плечо. — Мне двадцать два. Это не старость.

Мой брат закатывает глаза так, как может только двенадцатилетний подросток.

— Тебе почти двадцать три. Это всего лишь на восемь лет меньше тридцати.

— Пошел ты, — говорю я, салютуя ему средним пальцем.

— Прекратите это дерьмо, дети, — приказывает папа сквозь смех, прежде чем обнять меня. — Пора начинать вечеринку.

Он выводит меня за дверь, и остальные следуют за ним. Я чувствую, как мама дергает меня за платье, пока Бетани поправляет выбившийся локон у меня на затылке.

— Сдавайтесь, ребята. Если я не готова сейчас, то никогда не буду готова.

— Ты прекрасно выглядишь, — говорит Джейми, проходя мимо.

Если бы кто-нибудь другой сказал, что я сегодня прекрасно выгляжу, я бы уложила их, но это был один из лучших комплиментов, которые когда-либо делал мне мой брат. Дело не в том, что Джейми груб; он просто не очень любит сладкие речи. Он не против сказать мне, что я проделала потрясающую работу по восстановлению двигателя на любой машине, над которой мы работали, но сделать мне настоящий комплимент для него было все равно, что вырвать зубы.

— Спасибо, братец.

Он оглядывается через плечо, продолжая идти впереди меня.

— Не за что, сестренка.

Когда мы подходим к задней двери мастерской дедушки, я слышу, что музыка уже играет. Папа останавливается и оглядывается.

— Выходите, дамы. Скажи им, что наша девочка готова.

Они проходят мимо, каждая со слезами на глазах, направляясь на поле за мастерской. Мне пришлось выслушать много нытья от мамы, когда я сказала ей, что хочу пожениться здесь, но когда я объяснила, что хочу, чтобы дедушка был здесь со мной, и это был единственный способ, который я могла придумать, чтобы это произошло, она сдалась без лишних слов. Я знаю, что она скучает по нему так же сильно, как и я, и она понимала, что мне нужно быть рядом с местом, которое он любил больше всего.