От удара у меня хрустнула шея, и я удивилась, что голова вообще не оторвалась. Боль, смешанная с головной болью от похмелья, мгновенно вызвала тошноту. Его рука потянулась к моей голове и сжала мои волосы в кулак, больно скручивая их. Я задохнулась от неожиданности и возмущения, но заставила себя не вскрикнуть от боли.

— Когда же ты перестанешь позорить нашу семью, неблагодарная Troia!

Ещё одна пощёчина отбросила меня в противоположную сторону, но я чудом удержалась от падения на тротуар. У меня раскалывалась голова, и я ощущала вкус крови во рту. Моя мама и сестры умоляли nonno остановиться, но они не вмешивались, чтобы остановить его. Единственный человек, который когда-либо противостоял ему, ушёл.

Его рука обхватила меня сзади за шею, и на этот раз он бросил меня на землю. И снова камни на асфальте впились мне в ладони, когда я пыталась удержаться на ногах.

— Посмотри на себя! Неужели тебе совсем не стыдно? Одно дело, когда ты сама попадаешь в такие ситуации, но теперь ты ещё и тащишь за собой своих младших сестер?

— Nonno, она не виновата, — Карла пыталась защитить меня.

— Не вмешивайся! — Он резко обернулся, грозя ей пальцем, но затем снова повернулся ко мне. — Учитывая всё, что происходит, ты ещё находишь способы ухудшить положение своей семьи! Ты — позор нашей семьи!

Слёзы жгли мне глаза.

— Пожалуйста, не надо! Я ничего не сделала!

— Не смей, блядь, мне перечить! — Он снова дал мне пощёчину, и я готовилась к следующему удару, но его не последовало.

Я убрала волосы с лица, неуверенно глядя на него снизу вверх, и увидела, что Габриэль отвёл руку nonno назад.

— Синьор Бьянки, если вы хотите, чтобы наша договорённость оставалась в силе и план сработал, я не могу допустить, чтобы её лицо было изуродовано ещё больше, чем уже есть. Папарацци будут делать снимки, и я не допущу, чтобы репутация моей семьи ассоциировалась с домашним насилием, которому вы подвергаете свою собственную семью.

— Я не причиняю вреда своей семье, синьор Барроне, но эта бессовестная постоянно создаёт проблемы, — nonno посмотрел на меня с отвращением. — Вы сами видели, насколько неуважительно она себя ведёт.

— Меня меньше всего волнует, как вы воспитываете свою семью, синьор. Но вы больше не тронете её, пока мы участвуем в этом соглашении. Capiche?

Мой nonno вырвал свою руку из хватки Габриэля.

— Ты наглый сукин сын…

— Папа! Хватит! — Мой отец решил вмешаться, но его внимание было сосредоточено на Габриэле. — Беатрис больше не пострадает.

Габриэль кивнул, поправляя свой костюм.

— Я бы хотел перенести семейный ужин на конец этой недели, а не на следующую, чтобы ускорить распространение сплетен, которые, я уверен, появятся, как только нас увидят вместе.

Отец согласился, ещё раз поблагодарив его за помощь. Габриэль посмотрел на меня сверху вниз, но ничего не сказал, просто переступил через меня, сел в машину и уехал.

Мой nonno плюнул на землю рядом со мной и продолжал говорить о том, как «гордится» мной.

— Неблагодарная дегенератка, бесполезная, пустое место.

Ладно, очевидно, что это всё, что он мог сказать.

Мой отец наклонился, чтобы помочь мне подняться.

— Dolcezza, ты в порядке?

Я сплюнула кровь в сторону и вытерла рот.

— Просто замечательно, papa.

Мама подошла ко мне с другой стороны.

— Figlia mia, пойдем в дом, давай приведем тебя в порядок.

Я покачала головой.

— Нет, я поеду домой.

— Это твой дом, — рука моего отца нежно коснулась моего лица.

Я посмотрела на него, и меня охватила смесь гнева и печали.

— Нет, это не так. С тех пор как он здесь поселился, это больше не мой дом. — Я начала вставать. — Позаботься о Карле. Ей нужно отдохнуть и пить много воды.

Карла грустно улыбнулась мне, после чего они с Луной ушли в дом.

— Увидимся позже на этой неделе, когда начнется этот дурацкий спектакль. — Я повернулась, чтобы найти такси, но Карло предложил подвезти меня домой, и я направилась к его машине.

Мой отец звал меня, но я продолжала идти.

— Беатрис, это ненадолго. У меня есть люди, которые выясняют, что я могу использовать в качестве рычага давления на тех, кто нас преследует. А пока, пожалуйста, постарайся быть вежливой и сдержанной. Барроне делают это ради безопасности нашей семьи.

Я стиснула зубы от наглости его просьбы быть вежливой.

— Нет, папа. Он делает это не ради нас. У него есть свои причины. И будет слишком поздно, когда ты поймешь, что заключил сделку с дьяволом.

— Если ты так несчастна, может быть, мы могли бы поговорить с твоими сестрами и посмотрим, не согласится ли одна из них занять твоё место.