Он отстраняется, улыбаясь, и переступает порог.

Миссис Джонс открывает дверь своей квартиры.

— Черт возьми, он хорошо выглядит, — присвистывает она, глядя ему вслед, когда он заходит в лифт в конце коридора. — Но ему нужен урок, как правильно целовать женщину на прощание.

Я скрещиваю руки на груди.

— Миссис Джонс, вы подглядывали?

— Нет, конечно, нет, дорогая, — отвечает она с притворной обидой, но я знаю, что это не так. — Просто мне показалось, что кто-то постучал в дверь, а когда я открыла, увидела, как вы обнимаетесь, словно пара голубков. Но поцелуй в щеку? Беа, это было совсем не романтично!

Я смеюсь и качаю головой.

— Мне нужно подготовиться к фотосессии. Хорошего дня, миссис Джонс.

— И тебе, Беа. Не забудь, что мы скоро должны пообедать, — напоминает она мне уже в сотый раз.

— Хорошо, давайте запланируем на следующую неделю. Эта неделя для меня немного сумасшедшая.

— Звучит заманчиво, дорогая. Удачной фотосессии, — улыбается она, прежде чем вернуться в свою квартиру.

Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней, улыбаясь. Но вдруг останавливаюсь, ругая себя за то, что слишком увлеклась.

???

Я просматриваю фотографии с помолвки, сделанные сегодня. Лица будущих супругов сияют любовью, смехом и счастьем. Они выбрали Бруклинский ботанический сад в качестве места съемки, и благодаря контрастным цветам, связанным со сменой сезонов и листвы, фотографии получились теплыми и романтичными.

Ставлю кружку с горячим шоколадом на стол, когда звонит телефон. Переворачиваю его и вижу имя Габриэля. Мой пульс учащается, но я стараюсь не обращать на это внимания.

— Привет.

— Всего хорошего, Беатрис, — его голос звучит спокойно, как и при личной встрече. — Как прошла фотосессия?

— Всё прошло хорошо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне лучше, спасибо. Головная боль ещё не прошла, но уже не такая сильная, — я поджимаю ноги под себя на диване. — А как прошёл твой день?

— Было много работы, но всё хорошо. У тебя есть планы на вечер?

Мое сердце начинает учащенно биться в предвкушении.

— Нет, я планировала залечь на дно.

— Не хочешь ли поужинать со мной?

— Это часть фальшивых отношений? — Я закрываю глаза и хлопаю себя ладонью по лбу.

Конечно, так и есть, дурочка.

На другом конце провода — тишина. Я думаю, что, возможно, прервала разговор, но, глянув на экран, вижу, что время на звонке всё ещё идёт.

— Габриэль?

— Нам нужно поддерживать видимость отношений, особенно если начнут распространяться какие-либо фотографии или видео, снятые, когда ты пела и танцевала в баре, объявляя миру, что тебя бросили. — Его голос стал холодным и отрывистым.

— О, да… — отвечаю я сдавленно, прочищая горло. — Хорошо, где мы можем встретиться?

— Я пришлю за тобой машину. Будь готова через час и не одевайся как шлюха, — сказал он, и связь оборвалась.

Я сижу, всё ещё прижимая телефон к уху. Рука болит от того, как сильно я сжимаю телефон. Я понимаю, что, возможно, испортила образ вчера, но это не даёт ему права так со мной разговаривать.

Ему нужно напомнить, что я одеваюсь только для себя.

Ровно через час водитель вызывает меня по внутренней связи и сообщает, что приехал за мной. Я выхожу из квартиры с счастливой улыбкой на лице.

Когда я покидаю лифт, Джордж смеется:

— Боже мой, мисс Беа! Мне нравится ваш наряд. Вы собираетесь на тематическую вечеринку?

Я улыбаюсь ему в ответ.

— Что-то в этом роде, Джордж.

Распахнув дверцу, я замечаю, что у водителя при виде меня отвисает челюсть, но он быстро берёт себя в руки.

— Синьорина Беатрис?

— Это я! — отвечаю я, давая ему пять.

Он неуклюже открывает дверцу машины, но в конце концов жестом приглашает меня сесть. Я усаживаюсь, и он захлопывает за мной дверь, но продолжает стоять там ещё мгновение, прежде чем поспешить обратно на водительское место.

По дороге в ресторан его взгляд несколько раз возвращается ко мне. В последний момент я испытываю сожаление, увидев ресторан, к которому мы подъезжаем, но уже слишком поздно. Теперь пути назад нет. Я делаю глубокий вдох и выдыхаю, когда Габриэль подходит к машине и открывает дверцу. Он протягивает мне руку, и я беру её, по очереди опускаю ноги и встаю. Его глаза расширяются от шока, но затем на лице появляется гнев.

Люди, которые входят в здание или выходят из своих машин, останавливаются, чтобы поглазеть на меня. На их лицах можно прочитать шок, замешательство и даже смех.