Прикрываю глаза, вызывая в мыслях образы. Кто там у нас? Горгониды, которым достаточно стянуть повязку с глаз, и все вокруг окаменеет? Мертвый сармат, который выходит из склепа, потому что хочет забрать чужую жизнь? Степная Вдова, что по ночам плетет паутину и заговаривает каракуртов? Заговоренный акинак из скифского кургана, сносящий головы врагов только по одному велению? Или Дикий Ветер, забирающий волю у всех, кто окажется в полдень в наших песках?

Когда я открываю глаза, все они уже вырастают стеной, становясь между мной и Дымкевичем, явно не ожидавшим такого отпора.

Стараюсь не думать, что могу их всех не удержать, в то время, как из глубин подсознания выныривают всё новые и новые твари. Среди них есть кто-то, чья кожа наливается лунным светом, а волосы серебрятся, стоит только ему начать оборачиваться.

Ещё секунда - и я его узнаю. Внутри всё сжимается.

– Трус, - шипит Дымкевич.
– Закрываешься. Я всё равно…

– Разорвать, - произношу я только одно слово, на миг потеряв всё человеческое.

Рёв оглушает. Человек из лунного серебра оказывается возле меня, хватает за запястья и рывком дёргает к себе.

Голова идет кругом от захлестнувшей со всех сторон зелёно-голубой волны, и тут же меня накрывает густая тьма.

Но я всё же успеваю почувствовать, как дрожит земля, и услышать чей-то низкий мужской голос:

– Давно не виделись, Саша. Совсем забыл своего Следящего.

***

…Сознание возвращается с трудом. Ощущение, что ему намного лучше там, где оно было, поэтому сюда оно не спешит. Голова жутко раскалывается, такое бывает, когда скачет давление и меняется погода, а я, как метеозависимая жертва, всё это ощущаю.

Тем не менее удается сообразить, что я лежу. Под затылком достаточно мягко, поэтому пульсирующая боль в висках терпима. На лбу лежит чья-то прохладная ладонь, знатно облегчающая состояние. Как бы договориться, чтобы она там пробыла ещё часика два? А то и три…

– Ни ума, ни совести, - слышится сердитый голос Дана.
– Если бы знал, что вы такое задумали, поубивал бы.

– Совесть… чего нет, того нет, - с бархатным смешком отвечает ему кто-то.
– А про ум бы я попросил.

Дан фыркает, как рассерженный кот. А до меня… до меня начинает доходить, что фырканье как-то уж очень близко.

Сделав над собой усилие, я все же открываю глаза. Белый потолок. Край окна, за которым глубокая ночь. Синие шторы. Угол шкафа с книгами, одна из которых только частично засунута на полку. «Теория бес…» - дальше не видно. Ладно, в любом случае ни книга, ни то, что я вижу, мне не знакомы.

Перед глазами щелкают пальцы. Я успеваю только моргнуть. Ко мне склоняется Дан.

– Как ты себя чувствуешь?

Почему он так близко? Ещё смотрит сверху вниз. Я пытаюсь скосить глаза в сторону, чтобы понять, что происходит…

Дьявол. Это же его ладонь у меня на лбу. Моя голова, кажется, лежит на подушке, а вот сама подушка - у него на коленях.

– Антон?
– Беспокойство, как ни странно, не приправлено ни издевкой, ни иронией.

Я сглатываю:

– Как тебе сказать... Немного умер.

[1]Під замком (укр.) - под замком

– Немного - не считается, - снова этот бархатный смех.

В поле зрения появляется мужчина. Ему… под сорок, но он явно из тех, кто с каждым годом становится только харизматичнее. Знаю таких. И этот взгляд карих глаз поверх прямоугольных очков без оправы, и черные с проседью волосы, и правильные черты лица, и призрак улыбки на губах…

Растянутый свитер крупной вязки, в котором я бы выглядел как попрошайка, на этом человеке смотрится удивительно стильно.

Он изучает меня задумчиво, с неприкрытым интересом, и внезапно выдает:

– Ничего так.

Я вопросительно смотрю на Дана. Тот недобро хмурится, странное ощущение, что ему очень не нравится такое внимание этого мужчины к моей персоне. Пока он собирается ответить, незнакомец подхватывает меня под локоть и помогает сесть.

Принимать вертикальное положение - ошибка: тут же к горлу подкатывает дурнота, а перед глазами всё плывет. Я издаю сдавленный стон и чувствую, как меня подхватывают, не давая качнуться в сторону.

– Дыши глубже, - голос незнакомца завораживает, превращаясь в шепот и забираясь в каждый уголок сознания.
– Просто дыши. Ты потерял много сил. Станет легче, но не сразу. Яб… Дан, держи его.

И он держит, уверенно и достаточно мягко, не давая снова съехать на диван.

Я перевожу затуманенный взгляд в сторону и понимаю, что в комнате есть ещё один человек - мрачный молодой мужчина с русыми волосами. Он в потертых джинсах и болотной футболке с росчерком молнии. Серые глаза чуть прищурены. Он изучает меня с ног до головы. И не определишь: нравится ему увиденное или нет.