Абросимова в выходные обычно отсыпалась после бурных тусовок, поэтому Диана быстро собралась и вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. До кофейни пешком было минут двадцать, и она с наслаждением сняла шапку, подставляя лицо первым лучам весеннего солнца. Город еще спал глубоким сном, отсыпаясь за напряженные трудовые будни, и на пути ей попалась разве что пара человек.

Диана шла, подсчитывая в уме свои скудные финансы и решая, как распределить их между личными расходами и покупкой необходимых вещей для сестренок. Выходило, что в эту зарплату она ничего не сможет отложить. У нее был отдельный накопительный счет в банке, куда она переводила все, что удавалось сэкономить. Диана подавила разочарованный вздох, строго сказав себе, что здоровье Маришки, которая выросла из весенних сапожек и демисезонного пальто, важнее.

Правда, иногда накатывала обида и чувство несправедливости оттого, что обеспечивать сестер приходилось ей, тогда как родители забили на своих дочерей. Отцу вообще никогда не было дела до них, в редких перерывах между запоями он едва ли вспоминал, что у него есть дети. А Диану и вовсе ненавидел за непокорный нрав и желание вырваться из этой беспросветности. Сколько себя помнила, она все время становилась боксерской грушей, когда отстаивала свои интересы и защищала младших сестер от его пьяных нападок.

Мать же… что ж, пожалуй, она любила своих детей, но находилась под постоянным влиянием папаши, который с годами вытравил из нее все желания и сделал своей собутыльницей. Она никогда не пыталась встать между ним и Дианой во время их стычек, и старшая дочь ненавидела ее за это. Презирала за слабость и неспособность защитить собственных детей, чья жизнь в отчем доме превратилась в ад.

Но родителей не выбирают, и Ди смирилась, просто перестала считать их своими родственниками. Они были чужими дядей и тетей, с которыми время от времени ей приходилось контактировать из-за младших сестер. Одно время мать еще пыталась просить прощения и что-то лепетала про ответственность, а потом, увидев, что Диана практически взяла на себя всю ответственность по обеспечению девочек, расслабилась и забила, уйдя в очередной загул со своим мужем-тираном.

Диана пришла в кафе раньше всех, сняла помещение с сигнализации, переоделась в униформу и занялась приготовлением зала к открытию. Администратор приходил обычно во второй половине дня, и Диана вместе с бариста Костей справлялись со всем одни.

Когда тот появился, невыспавшийся и хмурый, Ди поздоровалась и широко, ободряюще улыбнулась ему. Она привыкла растягивать губы в улыбке, даже если ей совсем этого не хотелось. Но она заставляла себя улыбаться, чтобы убедить саму себя, что у нее все хорошо. Или будет хорошо. Когда-нибудь. Обязательно будет.

Ближе к двенадцати стали подтягиваться посетители, в числе которых, как ни странно, оказалась главная красавица их факультета Кира Анисимова со своей подружкой с юрфака, имени которой Диана не знала, и Катя Абросимова.

– Привет! Готовы сделать заказ? – неизменно вежливо спросила Диана, подойдя к их столику. Абросимова никогда не дружила с Кирой, и Зимова удивилась, почему они вдруг оказались вместе.

– Два латте и американо, – высокомерно вскинув голову, сказала Кира и смерила презрительным взглядом Дианкину униформу. – Давно тут работаешь?

– С прошлой недели, – кратко ответила она, чувствуя, что вопрос задан не просто так.

– Бедняжка, – театрально вздохнула Кира. – А мне папа пообещал купить новую машину. Прокачу вас, девочки, как только заберу из салона, – обратилась она к своим подружкам.

Абросимова заискивающе улыбнулась. Диана понимала, почему Катя примкнула к ней: многие девушки на курсе хотели сблизиться с Кирой, которая устраивала шикарные, по слухам, вечеринки на даче своих родителей и могла познакомить с состоятельными парнями.

– Выспалась? Нормально себя чувствуешь? – спросила Диана у своей соседки по комнате.

– Да, – тихо ответила Катя, опустив глаза, будто ей стало неловко из-за своей дружбы с Дианой.

– Извини, что мы тебя никуда с собой не зовем, – неприятно улыбнулась Кира. – Но ты так занята… Работа, учеба… Трудно, наверное, на жизнь зарабатывать?

– Непросто, – согласилась Диана, чувствуя, как краснеет. Слова Киры больно кольнули в самое сердце. – Зато набираюсь опыта. Да и потом, мне удобнее иметь свои деньги, чем просить у родителей.

– Ну да, ну да, особенно если у родителей просить-то нечего, – ухмыльнулась Анисимова. – Мы ждем заказ.

Уязвленная ее словами, Диана передала заказ Косте и подошла к другим посетителям. Она знала, что в группе ее недолюбливают, потому что она была немым укором для всех, кто хотел жить красиво и не хотел учиться. Она была идеалисткой, лучшей по успеваемости на курсе и требовала такого же неукоснительного соблюдения правил от других. Как староста честно проставляла прогулы и никого не прикрывала, за что приобрела нехорошую репутацию стукачки.