– У меня голова после вчерашнего болела, вот и пропустила первую пару! – как-то сказала Анисимова, возмутившись тем, что Диана не закрыла глаза на ее прогул.

– Меньше надо пить, – твердо ответила Ди. – Еще два пропуска, и будешь не аттестована за прогулы.

– Самая правильная, что ли? – съязвила Кира. – Или просто завидуешь, что мы развлекаемся на полную катушку, когда ты вынуждена вкалывать днями и ночами?

– Я просто соблюдаю правила и выполняю свои обязанности. И покрывать тебя не обязана, – отрезала принципиальная Диана.

С тех пор ее отношения со всеобщей любимицей универа становились только хуже, и Анисимова не упускала возможности задеть ее за живое, как сейчас.

Когда Диана принесла подружкам их заказ, опять краем уха услышала что-то о красивых, богатых парнях, с которыми Кира обещала познакомить развесившую уши Абросимому, об украшениях, которыми хвасталась перед девчонками, и о том, что образование получать вообще необязательно, главное – удачно выйти замуж.

Сидевшие в зале одногруппницы напрягали Диану. Они служили живым свидетельством того, что жизнь может быть яркой, динамичной, полной развлечений и достатка. У Дианы же все обстояло иначе, и она с болью осознавала, что никогда не узнает терпкий вкус буйной молодости. Не узнает не по своей вине, а потому что ей просто не повезло с родителями.

Наконец, три подружки ушли, и Кира милостиво оставила тысячу рублей в качестве чаевых. Диана проглотила обиду и, немного поколебавшись, все же забрала деньги. Гордость гордостью, а тысяча рублей на дороге не валяется.

После обеда пришли Влад с Даней, и Диана почувствовала, как едва ощутимо трепыхнулось сердце. Оба красавцы – просто загляденье, но тело реагировало только на одного из них, и она сразу поняла, на кого именно. Кравцов встретился с ней взглядом, и было в его взгляде что-то такое, отчего ее бросило в жар, а на щеках разлился румянец. Но она по привычке нацепила на лицо свою фирменную улыбку и приняла заказ.

Посетители все прибавлялись, Диана едва успевала разносить заказы, забирать посуду и вытирать столы за ушедшими, как ее звали снова и снова. И за рабочей суетой она чуть не забыла принести им заказ, а когда подошла с подносом, заметила, какая напряженная атмосфера царит за их столом, и застала окончание безобразной ссоры. Влад вел себя очень некрасиво и открыто унижал Даню, и складывалось впечатление, что он делал это специально на глазах у Дианы. Она во все глаза смотрела на старого друга, который сейчас казался ей совершенно другим человеком. Где его доброта и чувство справедливости? Неужели за десять лет, что они не виделись, он так сильно изменился?

Кравцов не выдержал и бросился на Влада с кулаками, и Ди бесстрашно кинулась между ними, боясь, что они покалечат друг друга. Все посетители смотрели на них со страхом, а еще нужно было думать и о репутации заведения. Но все мысли вылетели из головы, когда она увидела, что Кравцов ошпарил руку только что сваренным кофе. Невзирая на многолетнюю дружбу с Романовым, сейчас Диана была целиком и полностью на стороне Дани и хотела поскорее увести его из зала, чтобы парни не наделали глупостей.

– Пошли. – Дианка без объяснений потянула Даню за собой куда-то в служебные помещения.

Нил был так разъярен, что порывался вернуться в зал, где собирал свои шмотки Влад, но Зимова тащила его за собой, как собачку на поводке. Закрыв за ними дверь, она скомандовала:

– Жди.

Даня стоял у стены, тяжело дыша и переваривая ссору с другом. С другом ли? Столько желчи и яда выплеснулось из обоих, что казалось, их отношения никогда не были дружескими. Как будто оба только и ждали случая высказать все, что копилось в душе. На сердце было так муторно и гадко, будто он вмазался ногой в навоз. Хотелось отмыться от этой грязи, чтобы хоть немного полегчало.

Нил рассеянно смотрел, как Дианка выдвигает ящик за ящиком в письменном столе, потом мечется к шкафу и наконец достает оттуда большую аптечку.

– Садись, – скомандовала она, указывая на стул. – Руку давай.

– Зачем это? – буркнул Кравцов.

– Затем, что ожог надо обработать. Не трогай! Бестолочь! – в сердцах воскликнула она, когда Даня потянулся к больной руке, и треснула его по здоровой ладони.

Дианка открыла аптечку, достала какую-то мазь, бинт, пластырь и стала обрабатывать рану. Нил украдкой наблюдал за ее сосредоточенным лицом, невольно любуясь смуглой, ровной кожей, каштановыми волосами, отливавшими медью в электрическом свете кабинета. Одна прядка выбилась из низкого хвоста и щекотала ей щеку. Диана тряхнула головой, чтобы убрать ее, но та снова упала на лицо. Медленно и нерешительно, Даня протянул руку и заправил за ухо выбившуюся прядь. Диана повернула голову. На мгновение их взгляды встретились, и Нил отдернул пальцы, словно его ударило током. Стало очень неловко, и он кашлянул, чувствуя, как краска предательски заливает лицо.

Чтобы отвлечься, он стал изучать кабинет. Маленькое помещение с одним письменным столом, заваленным документами, кожаным стулом и стеллажами вдоль стены, на которых стояли архивы.

– Чей это кабинет? – спросил Даня, чтобы нарушить повисшую тишину.

– Администратора, но он в основном работает из дома, – как-то скупо ответила Диана.

– Не спросишь, почему мы чуть не подрались?

– Нет. Не люблю лезть в чужие дела, – ответила она, вызывая у Дани невольное уважение. – Все, готово. Только желательно сегодня не мочить, и купи вот эту мазь, она круто помогает от ожогов.