– Ты не можешь оставить меня с этим одну, – пристально глядя на Рому, прошептала Полина, – я хочу узнать: как это будет? Что означает - быть твоей? Хочу твоих поцелуев, хочу твоих объятий, хочу твоей нежности, эгоистично, знаю... ты скажешь: я никогда этого не хотела.

Девушка вернулась к кровати, подвинула стул поближе и взяла руку мужа в свою:

– Позволь мне побыть хоть чуть-чуть эгоисткой, ты всегда говорил, что мне это идет, – мимолетная улыбка вновь тронула плотно сжатые губы, – а еще я хочу, чтобы ты видел, как наш сын пойдет, он уже пытается говорить. Сегодня Егор Владимирович, твой доктор, сказал, что ты вышел из комы. Поначалу он сомневался, но потом пригласил меня в свой кабинет и все объяснил. Просыпайся, родной, знаю, я никогда не говорила тебе таких слов, но я хочу их говорить. Елизавета очень переживает, не надо больше пугать нас. Я поняла все, что должна была понять. Страшно признать, каким способом мне это удалось....

Этот голос, он слышал его сквозь боль и слепящий мрак, знакомый и нужный, но раньше он был иным. В том нет никаких сомнений, раньше в нем не было и капельки теплоты... а сейчас он звал его, звал назад, умолял возвратиться. «Зачем? – неосознанно возразил Роман, – в этом нет смысла, нет смысла идти от боли к боли». «Я так хочу», - ответил голос, властно и одновременно просяще. Уступая ему, сдаваясь, молодой человек ощутил: как темнота, окружавшая его, рассеивается. Веки болели и будто бы налились свинцом, а еще возвратился страх, страх острыми когтями впивался в него, только пути назад уже не было, оставалось лишь подчиниться.

Ресницы дрогнули, размыкая пелену забытья, снаружи сквозь них хлынул яркий почти непереносимый свет, вместе с ним усилились боль и отчаянье. И в тот миг, когда он готов был отдать все, лишь бы избежать этой новой пытки, его ищущий взгляд выхватил из пустоты ее лицо. Оно склонилось над ним, и зовущий голос, с затаенной ранящей лаской, тихо проговорил:

– Добро пожаловать, родной.

Прохладные губы коснулись пылающей кожи. Боль отступила, забирая с собой холод и страх, оставляя взамен ее сияющий взор. Но силы держаться за него, у Романа пока не было.

– Прости, – еле слышно проговорил Рябинин.

Веки слипались и тяжелели, независимо от его желания остаться с ней, не расставаться с ее манящей улыбкой.

– Не бойся, это просто действие лекарств, ты поспишь и все пройдет, спи, я буду рядом.

«Это странное чувство, оказывается, имело название», – подумал Роман, проваливаясь на этот раз просто в глубокий исцеляющий сон.

2 месяца спустя.

Стоя посереди своей спальни, убранной в нежно-сиреневых цветочных тонах, Полина смотрела на подругу почти с отчаяньем:

– Что мне делать, Маш? Что мне теперь делать? Егор предупреждал, что могут возникнуть разного рода осложнения, но такого я как-то не ожидала....

– Ты сегодня замечательно выглядишь, – мягко проговорила Мария, – Роме безумно понравится, я уверена.

– Ты думаешь? – Поля рассеянно бросила взгляд в большое напольное зеркало, стоящее рядом с туалетным столиком. Нежная, карамельного тона, блузка и белые кашемировые брюки и впрямь несказанно ей шли, волосы рассыпались по плечам сверкающим каштановым водопадом.

–Господи, о чем это мы?

Она все никак не могла привыкнуть к профессиональной манере подруги - перескакивать с одного на другое, внезапно меняя тему разговора. Переключение внимания, так, кажется, она называла этот прием.

– Опять ты за свое? – наигранно сурово нахмурив брови, вопросила Полина.

Маша довольно улыбнулась в ответ.

– Мой метод всегда действует безотказно. Успокойся, родная, я знаю: это прозвучит несколько странно, но сейчас ничего делать не нужно, просто расслабиться и ждать.

– Расслабиться?
– брови девушки изумленно поползли вверх, - ты всерьез полагаешь, что я смогу это сделать? Особенно в нынешних обстоятельствах. Как вообще можно сохранять спокойствие, когда мы не знаем: кто стоит за всеми этими покушениями? И надежды на то, что Роман прольет свет на этот вопрос больше нет.

– Его случай серьезен, - согласно кивнула Ольшанская, - я это признаю и не буду отрицать, что память может и не восстановиться. К сожалению, такие случаи в медицинской практике отнюдь не редки, это данность и с ней, разумеется, придется считаться.

– Не могу поверить, я просто не могу в это поверить, – растерянно повторила Поля.

– С другой стороны, каким бы жестоким это не выглядело для других, но тебе, на данном этапе ваших отношений, подобная амнезия, как подарок небес! Ничего не происходит просто так Полина, без необходимой причины, ничего!

– Господи, Маша, как ты можешь так рассуждать?
– совершенно искренне возмутилась Поля, - речь ведь идет о жизни Ромы, а не о наших с ним взаимоотношениях.