– Но ты также не можешь отрицать, что теперь именно они составляют весь его мир, - невозмутимо продолжила Мария,- ты, сын, Елизавета. Вот его единственный ориентир, память Ромы сейчас словно чистый лист, на котором можно написать что угодно. Я предлагаю тебе заново создать то, что вы по глупости и недопониманию разрушили много лет назад, вписать в этот лист себя.

– А что будет, когда он вспомнит? Когда поймет, что счастливая семья, которая у него есть, это иллюзия? Что тогда? – в отчаянно горестном вопросе прозвучала явная неуверенность и беспокойство.

– Иллюзия или самая неожиданная и, не скрою весьма приятная, реальность?
– испытующе взглянув на подругу, уточнила Маша, - мне кажется, ты хотела начать все сначала именно с ним, тебе просто представился шанс, начинай.

– Это легче сказать, чем сделать, вокруг слишком много неясностей и прочих проблем…

Молодая женщина обхватила себя за плечи, зябко поежившись от вдруг налетевшего озноба.

– Поля, тебе ли не знать, что я не склонна идеализировать этот мир и стараюсь смотреть на вещи трезво. Профессия, знаешь ли, вынуждает. Но в данном конкретном случае все же стоит поверить в чудо. Твой муж практически возвратился с того света, возвратился к тебе, непостижимым образом у него нет никаких проблем со здоровьем, исключая потерю памяти. А то, что он ходит, двигается и разговаривает это вообще настоящее волшебство! Я очень прошу тебя, оценить то решение, которое кто-то принял для вас на небесах.

Полина задумчиво посмотрела на подругу, пожалев о недавнем порыве недоверия, затрагивать столь щекотливую тему - было явной ошибкой с ее стороны. И могло разбудить тягостные воспоминания, с которыми Маша боролась не один год.

– Ты права, - проглотив давящий в горле ком, девушка заставила себя улыбнуться, -мне порой кажется, что я причинила ему слишком много боли. И едва ли могу рассчитывать: переписать наше прошлое набело. Но если для этого нужно поверить в сказку, я это сделаю и никому не позволю мне помешать.

Ольшанская лишь качнула головой и привычно подставила Поле щеку для поцелуя, после коего девушка стремительно направилась к выходу, боясь опоздать к оформлению выписки.

В глубине души Мария отчетливо понимала, что молодые люди строили замок на песке. А если о сказках... то, помниться, принца не столько следовало будить, сколько расколдовать. И это, как всем известно, задачка с тремя неизвестными.

Елизавета Георгиевна окинула быстрым тревожным взглядом больничный коридор, с недавних пор она ничего не могла поделать с отчаянным страхом, снежный комом растущим в ее душе.

Разумеется, ей пришлось примириться с невесткой, сделавшей для ее горячо любимого мальчика практически невозможное. Только сбрасывать со счетов человека, приходившего в клинику в тот злополучный день, не стоило, от слова совсем. Его злой обжигающий взгляд переворачивал сердце, заставлял понимать, что он не смириться, не отступится от женщины, которую считал своей столько лет. Как никто не даст им гарантию, что однажды жест милосердия, сделанный Полей, не покажется ей самой непосильной ношей.

Конечно, она поступила благородно... сохранила семейные узы, но могла ли любовь зародиться на почве исполненного долга? Нет, тысячу раз нет, и ей самой это было известно лучше, чем кому бы то ни было, на примере себя и своей семьи.

Реальность была такова, что теперь ее сын полностью зависел от благосклонности нелюбящей его женщины, он потерялся в этом мире, потерял все, даже образ собственной матери и с легкостью принял руку, протянутую ему женой. День за днем она создавала вокруг Ромы тот самый мир, за который он столько лет готов был отдать все. Хорошо это было или плохо? Вот в чем вопрос?

– Елизавета Георгиевна? Что с вами? Что-нибудь случилось? – долетел откуда-то позади мелодичный встревоженный голос.

– Нет, Полина, все хорошо, – неестественно беззаботным тоном отозвалась Лиза, медленно обернувшись к невестке.

– По вашему лицу этого не скажешь? Где Рома? Что-то не так? Выписка еще не готова? – она обрушивала на голову свекрови шквал вопросов, выдававших подлинное беспокойство.

Как раз в это мгновенье крепкие мужские руки обвили Полю за талию, и знакомый голос прямо над ухом произнес:

– Все готово, любимая, никаких причин для беспокойства нет.

Елизавета поневоле отметила, как схлынула тревога с красивого лица, перед тем как Полина, обаятельно улыбнувшись, повернулась к молодому человеку:

– Если ты рядом, действительно, их нет.

Прозвучавший ответ ранил Лизу в самое сердце, ничего не осталось, как только смирится и доверить судьбу своего сына той, которой он сам безоговорочно доверял, даже не помня ни единого дня из совместной жизни: «Прости меня Господи, но уж лучше бы он их и не вспомнил».