– Дима, если я не ошибаюсь, главой отдела юридической службы был Пригожин Виталий Константинович? – вдруг взволнованно уточнила Полина.

– Да, он, - коротко ответил Луганский.

– Тогда это странно вдвойне! – эмоционально воскликнула Поля, - я хорошо знаю эту семью, потомственные юристы, младший сын недавно поступил в академию, кстати тоже на юридический факультет. Совершенно не представляю, что могло бы заставить Виталия вот так исчезнуть. Да еще и обокрасть нас! Он погубил свою репутацию, с таким пятном на реноме его никто не пригласит на работу. С учетом всего вышесказанного, остается один вариант - шантаж.

– Шантаж? – Рома, пожалуй, слишком быстро поднялся с кресла, отойдя в амбразуру окна.

Последняя фраза заставила его почувствовать себя неуютно. Словно бы на секунду в глубине подсознания мигнул тревожный сигнал и тут же исчез.

– Дорогой, это всего лишь мое предположение, что с тобой?- Полина последовала за мужем, мягко коснувшись его плеча.

– Я не знаю... что-то все время ускользает от меня, - в родном голосе прозвучали тоскливо обреченные нотки, - что-то очень важное! Я хочу разобраться и не могу!

– Успокойся, прошу тебя, - Поля взяла молодого человека за руку, - не мучай себя, Егор Владимирович сказал, что постепенно ты все вспомнишь.

– Думаю, Полина абсолютно права, – встревоженно вмешался в разговор Дмитрий, – я рассказал тебе все, что знаю сам, но если картина неполная, то пока ничего не поделаешь.

– Пока мы ничего не можем поделать, полиция будет землю носом рыть, я не верю, что они отступились от своего! И мне нечего по этому вопросу сказать. Я не могу объяснить, как получилось так, что крупная партия янтаря утекла прямо из под носа компании. Куда она подевалась? Что вообще происходит? Господин следователь ясно дал мне понять, что он думает о моей "весьма своевременной" амнезии, - с досадой проговорил Рябинин.

– Да он же - обыкновенный твердолобый идиот! – в сердцах возмутилась Полина, – заладил одно и то же, контрабанда, незаконный вывоз. Можно подумать: он застукал нас с поличным, при перевозке через границу пропавших раритетов Янтарной комнаты, так его разобрало!

Смех, как рукой снявший витавшее в комнате напряжение, стал ей наградой за эту гневную отповедь.

– Да уж, - все еще смеясь, продолжил Дмитрий, – докатились мы таки. Как там любил повторять твой отец: «Дед оставил тебе, сынок, не наследство, а вечную головную боль».

– Ну, думаю, мы найдем действенное средство от этой напасти, ведь одна голова - хорошо, а три лучше!
– мягко сжав в своей ладони пальцы мужа, улыбнулась Полина.

Больше просторный светлый кабинет, с изящными конторками из орехового дерева, широким современным камином, уютными кожаными диванчиками и высокими окнами, не казался девушке ни чужим, ни враждебным.

– Я это слышу от нового босса юридической службы? – с затаенной лаской в голосе уточнил Роман.

– Вне всякого сомнения, господин генеральный директор, - глядя на мужа сияющими глазами, подтвердила Полина.

Маша заворожено смотрела в лицо мужчине, сидящему рядом с ней на округлой низкой софе, предназначенной для приема пациентов. Он повзрослел, в серых глазах появилось чужое ей прошлое. Но сейчас девушку интересовало совершенно другое. Она до боли хотела понять, убедиться, что все окончательно исчезло, растворилось в гранях минувших лет. Только его гипнотический взгляд по-прежнему приковывал к месту, заставлял бояться момента, когда он прервется, вновь бросая ее в тоскливую темноту одиночества.

Разум еще пытался взять верх, напоминая о минувшем предательстве, растоптанных чувствах, доверии, уничтоженном с немыслимой легкостью, обмане, затянувшемся на долгие годы. Напрасно. Осознание было много сильнее всех обид и испытанной боли.

– Ты меня напугала,– начал было Сергей, но прохладная маленькая ладонь вдруг невесомо коснулась его губ, запрещая словам нарушать воцарившуюся в комнате тишину.

Невольный жест.... Такой трогательный и беззащитный.... И опасный. Маша поняла это слишком поздно.

Требовательные ищущие губы мгновенно накрыли собой ее рот. Протестовать не имело смысла. Внутри молниеносно разгорелся знакомый фейерверк ощущений. И сильнее всего оказалась сумасшедшая неизбывная радость от давно потерянного вкуса счастья. Она рванулась ему навстречу, понимая, что разум капитулировал, предательски оставил ее на произвол желанных ласк и поцелуев. Атака почти позабытых губ застала Марию врасплох, впрочем как и всегда. И пока они продолжали свое нежное вторжение, в голове молодой женщины постепенно слагались в один витраж разлетевшиеся мозаичные кусочки их жизни.