Суд принял этот факт во внимание, и на все последующие заседания Лата должна была являться с завязанным ртом.

Шансов оправдаться у нее отныне не было. К тому же в ее доме произвели обыск и нашли тот самый голубой камень. Он по-прежнему источал голубое свечение и явился последним доказательством того, что Лата Дисан является ведьмой. И спустя несколько месяцев после ареста судом был вынесен приговор: «Девица Лата Дисан двадцати весен отроду признана виновной по всем пунктам обвинения и приговаривается к смертной казни посредством усаживания ее на кол. Если в процессе казни названная девица не будет испытывать боли и не испустит дух, когда кол проткнет ей внутренности, то это будет считаться дополнительным доказательством ее колдовской сущности, и тело ее будет предано сожжению. Если же в результате казни девица все-таки умрет, то обвинения в колдовстве с нее могут быть сняты, и она милостиво будет захоронена на общем городском кладбище».

Лата была потрясена. «Вы все сошли с ума! — кричала она, сорвав со рта повязку. — Я не ведьма, я не умею колдовать! Я не сделала ничего дурного! Я просто пела песню!»

Тогда ей стянули руки веревкой и вновь завязали рот. И отправили в клетку дожидаться, когда высокий суд назначит дату казни…

— Несчастная… — сказала Ру, окинув девушку взглядом, полным жалости. — Если бы не Крас, сегодня эти идиоты убили бы тебя… Бр-р-р!.. — ее даже передернуло. — Это же надо придумать такое — посадить на кол! Только за то, что ты спела песню на краю хлебного поля!

— Ее приговорили не за песню, — хмуро заметил хозяин Йон. — Я не знаю, как в ваших землях, а у нас люди верят в колдовство, особенно если после песенки раскалывается небо и привычный мир меняется… Я и сам в это верил.

Крас вдруг усмехнулся.

— Вам еще предстоит поверить во многое, хозяин Йон, во что раньше вы поверить не могли, — заметил он. — Потому что раскололось не небо над Гатлой — раскололся сам мир. И теперь вам нужно привыкать жить по-новому… Говорите, в вашем мире знали о ящерах лишь понаслышке? Скоро вы с ними познакомитесь очень близко, хозяин Йон, это я вам гарантирую! Конечно, вы можете дождаться рассвета и вернуться в Гатлу, где сможете спокойно жить до следующей «ночи безумия». И, возможно, она станет для вас последней… А можете отправиться с нами и немного напрячься, чтобы спаси этот мир от гибели…

Под копытами скакунов заплескалась вода — они пересекали какой-то узкий неглубокий ручей. Небольшая стайка гесперонихов — мелких хищных ящеров — в панике закудахтала и стройным клином устремилась по равнине к горизонту, туда, где дымил вулкан Кладу-Фуон.

— Я не могу вам пока рассказать всей правды о нашем путешествии, — продолжал Крас, — но одно вы должны знать четко: если по какой-то причине я провалю миссию, которую мне поручил университет, то уже через несколько месяцев не станет ни вас, ни меня, ни Гатлы — вообще ничего. Наступит конец этого прекрасного хрупкого мира… Как-то так, хозяин Йон!

Несколько минут они ехали молча — все обдумывали слова Краса. Вряд ли кто-то в полной мере осознавал всей серьезности ситуации — никто не знал ни о недавнем заседании Совета Ректоров, ни о возвращении Молота Солнца, но Крас говорил таким серьезным тоном, что не придать этому значения было невозможно. Волнение, а точнее предчувствие чего-то нехорошего, охватило всех, кроме разве что хозяина Йона.

— Первой моей мыслью было дождаться рассвета за стенами Гатлы, а потом вернуться назад, — сообщил он с задумчивостью. — Но теперь я склоняюсь к тому, что там мне больше делать нечего… Я отправляюсь с вами, мастер Муун!

— Мэтр… — поправил его Крас.

— Что? — не понял Йон.

— Служащих университетов принято называть мэтрами, если за ними не числится каких-то дополнительных регалий… Мастерами обычно называют ремесленников, торговцев и им подобных. Ректоров, мэров городов и других верховных правителей Ойкумены называют «рэями»… Разве в вашем мире было не так, хозяин Йон?

Тот медленно покачал головой.

— Не совсем, — ответил он глухо. — Да и какая теперь разница кого и как называли в моем мире? Он раскололся, и часть его вместе с Гатлой провалилась сюда, и обратного пути этому наверняка нет… Я отправляюсь с вами, мэтр Муун! Я неплохо владею топором и прилично готовлю еду. Вы могли в этом убедиться на моем постоялом дворе…

— К сожалению, не успел, — ответил Крас. — «Ночь безумия» началась весьма не вовремя, я не попробовал ни одного кусочка…

— Это можно легко исправить! — вдруг весело отозвался Кэндер Фогг. — Я прихватил с собой весь наш ужин.

Крас, Ру, Йон и даже Лата уставились на него с удивлением.

— Ты забрал с собой еду?! — воскликнула Ру. — Ты меня удивляешь, пастух! А порой так просто пугаешь… К нам в окно лезла целая толпа безумцев, а ты думал о том, чем будешь потом набивать желудок?

— А что? — Кэндер Фогг выпучил глаза. — Я всегда об этом думаю. Почему я должен был в этот раз поступить иначе?

— И то верно, — согласился Крас. — Как только рассветает, устроим привал и прикончим наш ужин… Кстати, хозяин Йон, не подскажете, почему эта безумная толпа в Гатле хотела нас убить вместе с мертвяками? Ведь мы пока что живы, могу за это поручиться.

— Я тоже! — с улыбкой заявил пастух.

Хозяин Йон коротко пожал плечами.

— Должно быть, они убивают всех чужаков… Что-то сломалось в их мозгу в тот момент, когда мир раскололся, и не мне их за это винить. Любой мог бы спятить, кроме мертвых… В тот день я и сам подумал, что сошел с ума, когда собственными глазами увидел, как из трещины в небе, вместе с градом камней и каких-то ужасных птиц, вылетел самый настоящий дракон с человеком на спине! Если бы я не видел этого сам, то никогда бы не поверил, что такое возможно… Что с вами, мэтр?