– Я не верю, что через год ты преставишься, – серьезным тоном заявила Сапфир. – Даже будь это правдой, ты слишком любишь жизнь, чтобы опустить руки и не бороться за нее. О нет, Гронидел, – она заискивающе поводила пальцем у носа, – твой план такой же изощренный, как и ты сам!

– Уверена в этом? – Он пытливо вскинул бровь и растянул губы в масляной улыбочке, словно в подтверждение ее мыслей.

– Я не выйду за тебя! – взвилась Сапфир. – Даже фиктивно!

– Почему? – искренне удивился Гронидел.

Не то чтобы он считал себя идеальным кандидатом в мужья, но все же он красив, умен, богат, да еще и гонец смерти. Один из двух ныне живущих, между прочим!

Щеки Сапфир покраснели, и она искоса на него уставилась.

– Я не желаю делить с тобой постель, – призналась девушка и поджала губы, явно размышляя над тем, стоит ли продолжать.

Гронидел прекрасно понял суть того, о чем она говорила. Но подобные мысли Сапфир привели его в недоумение.

– Ты боишься близости со мной? – напрямую спросил он, уставившись на нее как на идиотку.

– Я ничего не боюсь! – выпалила она ему в лицо. – А ты путаешь бесстрашие с отвращением!

В голове Гронидела раздался хлопок, будто ему дали оплеуху. Он продолжал смотреть на краснеющее лицо Сапфир, на котором веснушек становилось все больше, а губы делались все тоньше.

– Ты же даже не пробовала! – возмущенно заявил он, спасая опороченную ее признанием мужскую честь.

– Я не какая-то там неопытная дева. Прекрасно знаю, что к чему, – прошипела принцесса.

Гронидел понимающе кивнул. Вот тебе и туремка: едва из детской выпорхнула, как уже в чью-то постель угодила. Когда только успела?

– Если доселе у тебя был неумелый любовник, это не значит, что так будет всю оставшуюся жизнь, – заметил принц.

Лицо Сапфир стало багровым. Еще чуть-чуть, и веснушки на нем воспламенятся!

– Я – девственница! – громогласно выдала Ведьма, и витражи на окнах затряслись.

– Ты же сказала, что у тебя есть опыт, – искренне удивился Гронидел. – Или ты из тех, что девственность хранят для мужа, а с любовниками пробуют все остальное?

Хлопок в голове повторился: на этот раз Сапфир действительно отвесила ему пощечину.

– Мое тело – нетронутый страстями сосуд! Я чиста и невинна, как младенец, только что пришедший в мир из утробы матери!

– Ты же знаешь, что дети рождаются перепачканными? – уточнил принц, растирая алеющую щеку.

– Ты отвратителен! – Ведьма ударила его кулаком в плечо.

Удар оказался крепким и, с неохотой признал Гронидел, поставленным. Растирая теперь уже плечо, принц вскинул подбородок и влил во взгляд синих глаз все презрение, на которое был способен.

– Девственница ты или опытная дева – мне на это наплевать. Я не собираюсь к тебе прикасаться. Ты вполне сможешь завести любовника. А если понесешь от него, я признаю ребенка своим первенцем, и он наследует мое состояние и титул. От тебя мне нужно согласие на фиктивный союз. Повторюсь: брак займет у тебя всего год. Спустя этот срок ты станешь вдовой, которая будет сама распоряжаться своим состоянием и судьбой. Это отличная сделка, Сапфир.

Принцесса тоже вскинула подбородок и вплотную приблизилась к Грониделу. Тяжелый аромат духов, весьма похожий на смесь экзотических зальтийских аромамасел, ударил принцу в нос. В том, что в этот букет подмешан афродизиак, принц не сомневался, иначе не хлынула бы кровь в его теле туда, куда не стоило.

Хорошо знакомый с действием подобных ароматов, что применяли наложницы в Солнечном замке Зальтии, Гронидел готов был поаплодировать хитрости бестии, застывшей перед ним. «Нетронутый страстями сосуд?» Да в ее взгляде порочности оказалось больше, чем у шлюхи, подцепившей богатого клиента! И как ни странно, но именно эта вызывающая, необузданная порочность вкупе с действием афродизиака делала непривлекательную туремку, застывшую перед ним, желанной.

«Очнись, болван! Это же Сапфир!» – завопил голос где-то в глубине сознания, но его эхо быстро потонуло в шуме тяжелого дыхания Гронидела. «Не стоило принимать воздержание два года назад», – сказал он сам себе и наклонился к принцессе, едва не касаясь ее ужасно тонких губ своими.

– Или ты все же ждешь от меня несколько других действий? – прошептал он, совершенно точно зная, что его дыхание ласкает ее кожу.

– Да, – едва слышно ответила она.

«Да?» – переспросил внутренний голос Гронидела.

– Все вокруг знают, что туремки – самые порочные и испорченные из дев, – выдал принц.

– Я – худшая из туремок, – с придыханием выдала принцесса.

Грониделу показалось, что член в штанах сейчас взорвется. Испытывал ли он подобное возбуждение ранее? Память предавала принца, стирая лица любовниц и эмоции, которые он с ними испытывал. Что же за афродизиак вылило на себя это лживое, порочное создание с глазами цвета темных бескрайних вод?

От эпитетов хотелось выть. Он сходит с ума! Ничего прекрасного в Огненной Ведьме не было, нет и никогда не будет. Вот только похоти на это ой как наплевать!