Александр ещё раз оглядел подвал и подумал, что пора было бы уже уходить. И он даже начал поворачиваться к выходу, как вдруг ушей его достиг слабый голос.

Александр тут же остановился и опустил взгляд на пришедшего в себя преступника. Молодой террорист раскрыл один глаз и поднял его на Александра. Его губы медленно шевелились, исторгая наружу какие-то слова.

Александр колебался, не зная, прислушиваться ли ему или же уйти немедленно, и в это время голос террориста стал чуть громче.

— Он… лжёт… тебе… — проговорил он с жутким акцентом. — Алекс… он… лжёт… Мы… друзья… Ты… Я… друзья… Помоги… — попросил террорист с потёкшими по щекам слезами. — Молю… Алекс… Помоги… мне…

— Передай мне соевый соус, — попросил Пифагор, и Александр с кивком протянул ему баночку. — Спасибо.

Открыв крышку, Пифагор обмакнул в соусе ролл с тунцом и закинул его себе в рот.

— А это тебе, — проговорил он, отдавая другой ролл сидящему рядом Ростику.

Бульдог с жадностью ухватил еду зубами и, брызгая слюной, засеменил в зал.

— Слушай, а ему такое вообще можно? — поинтересовался отец. — Он же породистый, вроде. Как бы не продристался посреди зала.

— Нормально всё, — заверил Пифагор. — Ростик у меня всеядный. Как-то раз даже умудрился пищащую игрушку проглотить. Я думал уж к ветеринару везти придётся, ан нет, вышла в тот же день через задницу. Да и знает Ростик, где надо личинки сбрасывать. Ни разу ещё такого не было, чтобы пол мне обгадил.

— На дрессировку отдавал?

— Ага, — подтвердил Пифагор. — Пришлось выложить кругленькую сумму, но это того стоило.

— Жаль с детьми так нельзя, — откусывая пиццу, посетовал отец. — Заплатил разок, подождал, и бац, у тебя есть послушный отпрыск.

Александр, само собой, не упустил из виду обращённый к нему взгляд, и наигранно улыбнулся.

— Для родителей тоже не мешало бы что-то подобное организовать, — сказал он. — Заплатил разок, подождал, и бац, твой алкаш-отец больше не пьёт и не распускает руки.

Отец улыбнулся в ответ.

— Эх, мечты-мечты, — со вздохом проговорил Пифагор, обхватив пальцами бутылку с пивом. — Предлагаю выпить за то, чтобы они стали явью.

Отец от предложения не отказался и также пригубил пива, тогда как Александр к ним присоединяться не стал. Во-первых, с ним рядом никакого пива не стояло, а во-вторых он в целом не считал разумным сейчас пить что-либо, влияющее на сознание. В подвале под ними так-то двое террористов связанными сидели.

Александра вообще несколько поражало то, с каким спокойствием отец с Пифагором сейчас уминали за обе щеки суши и пиццу. Ещё и болтали так непринуждённо. Они же буквально вот совсем недавно двоих людей до полусмерти запытали. А ещё до этого Александр с отцом номер в хостеле разнесли.

Откуда такое безразличие?

Да, Александр и сам от еды не отказывался, да и поспать между делом успел, однако неправильность происходящего всё равно оставалась для него очевидной. Он всё это делал исключительно потому, что был вынужден, а не потому что считал, что так всё и должно было быть. Для Пифагора с отцом же, казалось, происходящее являлось обыденностью сродни походу на работу.

«Потому что именно такая у них работа», — сам себе ответил Александр, продолжая молча наблюдать за их разговором.

С учётом всех обстоятельств ему бы вообще не следовало задаваться подобными вопросами, однако увиденное внизу всё еще его не отпускало.

Александр не стал никому рассказывать о том, что спускался в подвал, и уж тем более не упоминал, как один из террористов с ним заговорил. Причём заговорил на русском языке, а не на каком-либо ещё. В хостеле-то Александр слышал от них только английскую речь.

И хотя тот же Черч из Нового Иерихона русским владел очень даже, слова Макса изрядно Александра поразили. То, что и как он говорил… У Александра это не выходило из головы.

Он почти сразу же выскочил из подвала, заперев за собой дверь, но мольба Макса всё равно продолжала без конца вертеться в его мыслях. Макс явно попутал Александра с кем-то из своих знакомых, однако в его заплаканных глазах было столько надежды, что Александр просто не мог перестать о нём думать.

Ещё и произнесённое им имя. Алекс… Не могло же это быть сокращение от «Александр»? Никак же не могло? Александр ведь никогда прежде с Максом не встречался. Он был в этом абсолютно уверен.

Тогда почему же его гложило сомнение?