Ольга Валентиновна поняла, что сейчас будет танец.

— Подождите! Я музыку включу.

Она побежала к стеклянному боксу, где находилось управление свето-музыкальной системой. Всего месяц назад на катке (спасибо спонсорам!) установили новую современную свето-музыку. Обошедшуюся почти в пять миллионов рублей. Вообще, последнее время подарки сыпались как из рога изобилия. Спонсоры были готовы хорошо платить за рекламу своей продукции.

Тренер не стала раздумывать. Вариант однозначен. Драконий танец!.. Она выбрала столь знакомый трек из списка и нажала «пуск».

Раздались первые аккорды.

Две девушки стояли друг напротив друга. Затем медленно взялись за руки. Стали закручиваться. Но очень плавно. То начиная ускоряться, то снова замедляясь… Затем словно птицы разлетелись в стороны.

Начался фантастичный танец. Фигуристки на огромной скорости, с невероятной четкостью и слаженностью исполняли сложнейшие элементы. Все шло синхронно и параллельно. Они то летели рядом, повторяя каждое движение, то расходились в стороны и оказывались лицом к лицу. Было ощущение какой-то нереальности происходящего, словно это и не живые люди, а симулятор в компьютерной игре.

В какой-то момент они разъехались по углам и покатились навстречу на совершенно запредельной скорости. В самый последний миг вытянули вперед правые руки и… прыгнули, схватившись за предплечья. И словно взлетели, закружив горизонтально в паре, как единое целое…

Наташа ахнула. И чуть слышно прошептала:

— Я так никогда не смогу…

Эллес открыла глаза и сладко потянулась. Было уже светло. Глянула на будильник — почти полвосьмого утра. С кухни доносились звуки. Кто-то жарил на плите.

— Ну и ладно…

Она продолжала нежиться, пока в дверь не постучали. Вошла Лена. С распущенными, чуть встрепанными волосами, в свободной маечке, почти полностью открывавшей ее длинные ноги. Приветливо улыбнулась.

— Подъем! Кушать не хотите ли? Все горячее.

— Сейчас встану…

Она еще немного полежала. В мыслях пронесся вчерашний вечер. Улыбнулась, вспомнив глаза тренерши, когда сестра коснулась ее затылка. Ольга Валентиновна замерла словно в изумлении. А они быстро вышли в коридор. Очнувшись, тренер увидит перед собой Наташу. Которая скажет, что та выгнала зачем-то остальных девчонок. А затем присела на сиденье и уснула. Женщина подумает, что это — результат переутомления или еще что-то в этом роде.

Потом… прощание с Эллестэлл. Как они обнялись перед расставанием. И как сестра исчезла в мерцающем искрами облаке. Сердце защемило печалью. Эллес подумала, что совершенно не воспринимает ее как какой-то оригинал-прототип. А просто — как сестру… как «Ма-Энни». Близкого и дорогого человека.

— Мы еще увидимся с тобой, Эллестэлл…

Вытянув руки за спину, она нащупала боковушку дивана и стала тянуть на себя, разминая мышцы. Деревяшка жалобно заскрипела и затрещала, явно готовясь сломаться. Эллес вздрогнула и разжала пальцы.

— Я же сейчас как раньше! Надо поосторожнее с этим. А то все переломаю…

Она поднялась и пошла в ванную. Закончив утренние дела, направилась на кухню. Застала там только Лену. Та сидела за столом и поприветствовала веселой улыбкой.

— Ну вот, хоть кто-то…

— А почему брат не завтракает?

— У Андрюши свой завтрак. Сплошные протеины-углеводы, все на строгом балансе. Сам готовит, мне не доверяет. Он позже придет. Я драники пожарила, картофельные. Ела такие?

— Нет.

— Вот сейчас и попробуй. Можно со сметаной или с маслом.

Эллес положила в тарелку несколько оладий и принялась их поглощать. Хрустящие, с корочкой… Она уже давно освоила процесс и научилась получать удовольствие от еды.

— Спасибо. Это очень вкусно.

— Все для вас… все для вас…

Сама Лена уже успела поесть и с удовольствием наблюдала за Гостьей. Чуть задумалась, потом тихо произнесла:

— Я видела вашу песню… прощальную. Так ревела тогда… До сих пор забыть не могу.

Эллес кивнула. — Да. Алатэ научил этим словам. Вот и спели.

— Вы ведь знали… о том что случится?

— Да. Не конкретно, а то что умрем — знали.

— А зачем тогда пошли? Разве нельзя было в штабе посидеть?

Она покачала головой. — Не имело смысла. Смерть не обманешь. Мы просто хотели, чтобы хоть что-то от нас осталось. Хоть какая-то память…

Лена вздохнула. Тяжело такое слушать.

— А вот Андрей? Он тоже знал… про сосульку? Ну в смысле, что скоро — всё.

— Нет. Мы можем это лишь на других видеть. В тот вечер я увидела на нем, а он — на мне. Мы называем это — «печать». И изменить уже ничего нельзя. Смерть все равно придет. Кроме случаев, связанных с болезнью. Здесь можно исправить.