– Если внешние датчики локационной системы в норме, мы сможем не только увидеть окружающее пространство, но и произвести точные вычисления по звездным ориентирам, – пояснил Логинов, пока они шли по длинному коридору к расположенному в самом конце залу управления. – К тому же отсюда будет доступна информация о состоянии внутренних систем «Тандема», – добавил он. – Когда перед окончательной сборкой конструкции консервировали эту палубу, ее соединили с глобальной сетью корабля.

– Что это значит? – уточнил Ван Хеллен.

– Это значит, что любые работающие в данный момент кибернетические системы, будь то аварийный резерв или основная автоматика «Тандема», выйдут на связь с резервным постом управления, конечно, в том случае, если не повреждены оптические кабели, проложенные между двумя слоями корпуса.

– Мы сможем связаться с Астафьевым и сообщить, что живы? – сделал свой практический вывод Доминик.

– Думаю, да, – согласился с ним Логинов. – Сейчас все станет ясно. – Он остановился перед плотно сомкнутыми дверями, подле которых располагался блок системы доступа.

Тускло зардел огонек сканирующей системы, Дима подался вперед, позволяя датчикам распознать структуру сетчатки глаза и сравнить ее с хранящимся в памяти эталоном.

– Капитан Логинов. Полномочия доступа подтверждены, – внезапно раздался ровный голос, исходящий из скрытых динамиков аудиосистемы.

Двери резервного поста управления скользнули в стороны, открывая проход в небольшой по размерам зал.

Ван Хеллен в жизни не видел столько одновременно работающей аппаратуры.

От обилия контрольных сигналов поначалу даже закружилась голова, зрение никак не могло сосредоточиться на чем-то одном, но Логинов, похоже, знал, что следует делать. Не обращая внимания на прихотливые изменчивые узоры световых индикаторов, он прошел к нескольким креслам, расположенным перед основным терминалом поста.

– Прошу, – он указал на соседние кресла. – Только руками пока ничего не трогать, договорились?

Ван Хеллен, Лозин и Дрог сели, ксенобианские бойцы, выслушав пощелкивание своего командира, удалились назад в коридор.

– Приступим.

Логинов расслабленно откинулся на спинку центрального кресла, чем немало удивил сидящего рядом Доминика.

Взгляд Ван Хеллена скользнул по ближайшим приборным панелям, но не нашел на них привычных текстоглифных [10] клавиатур, лишь датчики неведомых систем перемигивались крошечными огоньками индикации.

Впрочем, задать вопрос он не успел, внезапно воздух перед креслами начал терять прозрачность, формируя виртуальные системы управления и мониторинга: перед Логиновым без видимой опоры разместились покрытые тексгоглифами панели ввода, чуть дальше, смыкаясь друг с другом, обозначились секции голографических мониторов.

Дима даже не шевельнул пальцем, лишь слегка поворачивал голову, глядя из-под полуприкрытых век на нужные ему участки сформировавшейся на глазах сервисной оболочки управления.

С тихим щелчком: статики включилась аудиосистема:

– Локационный контроль Тест датчиков внешней периферии. Пожалуйста, ждите.

– Внутренний мониторинг систем управления. Режим глобального опроса сетевых устройств.

– Команда на расконсервацию подсистем станции «Танаис» принята, полномочия оператора подтверждены.

Машинный голос стих.

Некоторое время они провели в молчании, ожидая зримого эффекта от инициированных Логиновым действий.

Датчики локационной системы прошли тест. Получен отклик от сорока процентов устройств. Начало трансляции данных.

Аудиосистема продолжала доклад, но вряд ли в эти секунды кто-то из присутствующих слышал слова: виртуальные мониторы внезапно наполнились чернотой космического пространства, затем последовало плавное перемещение ракурса одновременно во всех секциях стереоскопических экранов, и в их объеме появилось изображение планеты!..

Шок от увиденного превосходил все мыслимые ожидания.

Обломки.

«Тандем» двигался в сплошном поле обломков, не опоясывающих серо-коричневый шар планеты, а окружающих его.

Дрог внезапно издал резкое шипение, смешанное с клекотом. Таких звуков от ксенобианина еще не слышал никто, Чужой был в шоке, он инстинктивно подался вперед, словно это движение могло помочь ему лучше разглядеть и без того предельно детализированную картину.

На экранах, вне сомнения, был Ксеноб.