— А я Ленка. Очень хорошо. Первый шаг мы сделали. Теперь садись за стол и выкладывай. — Она перевела взгляд на Коляна, указав тому взглядом на второй стул.

— В общем, — Фёдор запнулся, — у меня ликантропия. Клиническая. — Он замолк и опустил глаза.

Ленка удивлённо уставилась на Коляна, потом на Фёдора.

— То есть тебе только кажется, что ты превращаешься в волка? — осторожно уточнила она.

Не поднимая взгляд, Фёдор кивнул.

— Может, это лучше к специалисту… — предложила Ленка, поглядывая на Коляна.

— Уже. Таблетки, сеансы, всё испробовано, — пояснил Колян. — Федька, ну рассказывай давай, чо как. Видос покажи.

Тяжко вздохнув, Фёдор забубнил не поднимая глаз:

— Началось это пару лет назад. Полина, моя жена, предложила поиграть… — Фёдор покраснел. — Купила уши, хвост… нет, не тот, что вы прятали. Простой, на одежду цепляется.

Ленка с невозмутимым лицом кивала, поглядывая на хмурого Коляна. Фёдор продолжал:

— Я изображал волка. Ходил на четвереньках, рычал, кусался. Играюче так. Полинка хохотала, гладила меня. Потом ещё несколько раз так игрались, пока не случилось… Не помню, что произошло. Запомнилось, только, когда я сижу и не могу руками ничего взять на столе. Полинка сначала не верила, думала я придуриваюсь, а потом что-то с ней произошло и она стала меня жалеть.

Фёдор долго рассказывал, как пытался что-то сделать с этими приступами. Как ходил по врачам. Показывал видео, снятое трясущимися руками, где под взволнованный голос девушки он ходит на четвереньках, с весёлым лицом и высунутым языком.

— И чем я тут могу помочь? — серьёзно спросила Ленка, обращаясь скорее к Коляну. Фёдор пожал плечами.

— Лен, — начал Колян, — у тебя же нюх, на всякое. Ну?

— Если вынюхаю я причину, то что?

— У тебя же чудесные возможности, ну?

— Ну-ну, — передразнила Ленка. Вздохнула и обратилась к Фёдору:

— Так. Давай подробности. Можешь ли себя контролировать, какое настроение, до, в процессе, после. Какие ощущения. Агрессивность. Что там ещё? Короче, всё что докторам выкладывал.

— Нет никакой агрессивности. Просто падаю на четвереньки, на ногах устоять не могу, неудобно, почему-то. — Фёдор посмотрел на Ленку, словно извиняясь за такую странность. — Всё понимаю, осознаю. Говорить не могу. В руки… в лапы взять ничего не могу. Полинке от этого веселее становится, но если ей грустно, то стараюсь не приставать, ухожу куда-нибудь в укромное место.

— А потом? — спросила Ленка.

— Сворачиваюсь калачиком и засыпаю. Просыпаюсь уже нормальным, но всё болит. Неудобно так спать, — вздохнул Фёдор. — Больше я ничего толком подсказать не могу. Что к этому приводит, не знаю. Чувствую, когда начнётся и всё. Случается это только если я один, или с Полиной.

— От луны. От еды, выпивки не зависит? Прервать как-то можно? — на всякий случай уточнила Ленка.

Фёдор покачал головой:

— Не знаю от чего зависит. Если телефон зазвонит или домофон, то сразу прихожу в себя.

— Ладно, — задумалась Ленка.

Из объяснений ничего толком не ясно. Что-то его провоцирует. Видео на это дело свет не пролило. При посторонних приступы не случаются, значит самой не посмотреть. Хотя…

— Домашние животные есть? Аллергия на шерсть? — спросила Ленка.

— Нету, — удивился Фёдор.

— Хорошо. У знакомых есть домашняя лисица. Не совсем обычная, дрессированная. Если ты при ней эм-м… превратишься, то по её поведению возможно я смогу понять причину.

— Я-я н-не знаю, она же посторонняя, — смутился Фёдор.

Ленка ожидала совсем других претензий.

— Это простое неразумное животное. Ты же не боишься видеокамеры? А тут та же видеокамера, только с ушами и воспринимает эмоции, — пояснила Ленка.

— Хорошо, — понурил голову Фёдор. — Хоть по лесу голым бегать, лишь бы это закончилось.

Отправив Фёдора домой, Ленка поставила перед Коляном переноску для животных и целую сумку с мисками, щетками и прочим скарбом, необходимым всякой уважающей себя лисе, чтобы обустроить частичку негостеприимного человеческого жилья.

Вечером Колян, тихо ругаясь, притащил сумку и переноску с лисой к Фёдору в однокомнатную квартиру. Ещё час инструктировал его и Полину обращению с животным, пока Ленка, пребывая в лисьем облике, стоически терпела тисканье и поглаживание. Потом, всё же вырвавшись из рук, Ленка отправилась изучать обстановку и планировку.

На кухне она решила запрыгнуть на заставленный горшками фиалок подоконник. Сорвалась и, расцарапывая пластик когтями, шмякнулась на пол. Осмотрелась — никто позора не видел. С второй попытки Ленка уже сидела на подоконнике, ощущая себя заправской кошкой, покорившей квартирную вершину. Правда, следы когтей на пластике напоминали скорее не кошачьи, а какого-то особо страшного монстра. Всё же Ленка с непривычки переусердствовала. Пришлось спешно зализывать их — на вкус шершавый пластик не радовал, но в ушастую Ленкину голову пришел только такой способ лечить царапины. Подоконник вскоре сдался под нехитрым магическим воздействием и вернул себе былой, неповреждённый вид. К тому времени, из коридора послышался голос Коляна и хозяев — инструктаж закончился.