— Есть, сэр! Отставить рефлексировать.

— Не юродствуй. Так что там с Майком?

— Короче, у меня сложилось впечатление, что весь этот замут с похищением ему как по одному месту плазменным резаком. Воротило его от самого себя.

— Совестливый контрабандист? Хм…

— Сам в шоке. Но факт налицо. Короче, ему и так фигово было, а тут еще и все наперекосяк пошло — Франка взбрыкнула, я клевретов бить начал, потом Серджио прикончил… да еще и Тинка вырвалась, на катамаран спрыгнула. Ну, он и психанул. Забрал Франсин и свалил. Правда, не сразу — убедился, что мы выжили, и только потом дал деру. Они точно нас видели, уже после того, как мы вынырнули. Так что, думаю, он даже вздохнул облегченно — еще бы, такой груз с плеч! И мы живы, и киднеппинг сорвался, причем не по его вине. Никто ему ничего предъявить не сможет.

— Скажешь это Стефано. Или Луиджи. Да и сам в претензии.

— Я имел в виду его подельников. Слышал я кое-что вчера ночью… короче, есть все основания считать, что Майк поддался эмоциям. Но уже сейчас он наверняка одумался. Да еще и Франсин сто процентов нудит — почему сбежал, почему не подобрал? Мы ведь секрет знаем! У нее ничего с китом не вышло, а мы выжили! И животину успокоили! А у нее эффект был строго противоположный! Ты бы после такого угомонился? Вот и она нет. И тот факт, что они не свернули операцию и все еще имитируют сигнал с нашего катамарана, говорит в пользу моей версии. Могу об заклад побиться, максимум в течение пары часов нарисуются. И то лишь потому, что не рискнут сразу в район аномалии лезть, будут круги нарезать. А я им задачу облегчу — костерок разведу, причем скромничать не буду. Погреться нам не помешает.

— Спутники запалят.

— Вряд ли. Масштаб у явления не тот, чтобы пожарную тревогу поднимать. А официально мы как бы и не пропали, так что особый режим мониторинга еще не ввели.

— Логично.

— И только? Короче, план такой: мы их ждем, сдаемся в плен, естественно, оказав сопротивление, они нас волокут на базу, и там всех берем тепленькими. Надеюсь, проследить нас сможешь?

— Не тормози, сын.

— Вот и прекрасно. И знаешь еще что? Как тебе идея развернуть ситуацию на сто восемьдесят градусов? То есть взять за задницу самих контрабандистов?

— Чтобы они оказались на крючке у Монтанари? С каких это пор вы, Антон Денисович, начали мыслить стратегически? Я чего-то пропустил?

— То есть мысль тебе нравится?

— Более чем. Правда, есть два стремных момента. Первый — нафига нам такой лузер, как Майк? С твоих слов получается, что он рохля и мямля.

— Я бы так не сказал… вернее, он как раз такой и есть, но успешно это скрывает от окружающих. Что уже говорит в его пользу — как минимум, не тупой, и сила воли есть. К тому же, сдается мне, на контакт он легко пойдет, потому как неосознанно протекции ищет. А работа на официалов поможет не только братву напарить, но еще и с совестью договориться. Со всех сторон одни плюсы.

— Пока что не убедил.

— Еще момент — Майка мы хотя бы знаем, и можем найти к нему подход. А ведь есть неиллюзорная опасность, что вместо него в аферу кто-нибудь еще может впрячься. И сам Майк обмолвился про какого-то Мокрого Костелло. Не думаю, что с ним будет проще. К тому же мы не будем знать, где и когда последует удар. Хочешь, чтобы семейство Монтанари жило в постоянном страхе? Не лучше ли разрулить ситуацию здесь и сейчас?

— Хочешь сказать, что готов к такому? И что тренер дед Коля не прав, когда называет тебя маменкиным сынком?

— Насчет последнего старый хрыч однозначно заврался. А первое как раз и проверим.

— Ну допустим… тогда второй момент — почему ты за Альбертину решаешь? Риску будете подвергаться равному, оба. А постоять за себя она не сможет.

— Я уверен, что она бы согласилась. Просто не хочется светить пока некоторые… хм… особенности организма.

— Не аргумент.

— Ладно. На самом деле это будет тест на стрессоустойчивость. И вообще.

— Тебе это зачем?

— Да так…

— Не юли!

— Есть ощущение, что она идеальная кандидатура в постоянные спутницы жизни, — вздохнул я.

А чего? Нелегко мне это решение далось. Даже, можно сказать, наступил на горло собственной песне. До чего докатился! Смешно сказать — о свадьбе думаю! И без содрогания, что самое страшное!

— Уверен?..

— Пока что не совсем. Потому и нужен тест.

— Ладно.

— Что, серьезно? — не поверил я собственным ушам. Или височным костям — так до сих пор и не понял, где наны вибрации генерируют. — А как же равноправие полов, как же ее мнение?

— Плевать. Кто вообще баб об этом спрашивает? Если она тебе нравится, так добейся ее! Сам, без спросу.

— Да вы, папенька, шовинист!

— Если бы я каждый раз интересовался мнением твоей матери, сидел бы безвылазно на Новом Оймяконе. Как и ты, впрочем. Так что помалкивай.

— Ну-ну…

— Не нукай отцу! И вообще… блин, ты меня пугаешь! Вот почему Смальковы всяких басурманш выбирают? Нет бы своих, новооймяконских, что коня на скаку остановят и в горящую избу войдут?

— Кто бы говорил…