Его хватка ослабла, и он убрал руки, будто обжегся.

— Ты упрямая, Селин, — выдохнул он. — Но это не изменит сути.

— И что же это за суть, Арман? Что я для тебя? Ошибка? Временное увлечение? Или просто женщина, которая оказалась не в том месте?

— Прекрати… — его голос сорвался, и я впервые увидела, как он теряет контроль.

Но вместо того чтобы отступить, я сделала шаг вперед.

— Нет, Арман. Это ты прекрати. Хватит прятаться за своими правилами и заявлениями. Ты знаешь, что я права.

— Ты права? — он вскинул брови, и в его голосе зазвенела насмешка. — В чем, Селин? В том, что твоя наивность затмила здравый смысл? Или в том, что ты думаешь, будто можешь бросить мне вызов?

— А ты думаешь, что можешь просто управлять всем вокруг?! — выпалила я, сжимая кулаки. — Людьми, чувствами, ситуацией?! Арман, я не твоя игрушка, которую ты можешь использовать, а потом выбросить, когда она тебе мешает!

— И это говоришь ты? — он рассмеялся коротко и зло. — Ты вбежала в этот офис как ураган, сожгла всё вокруг, а теперь делаешь вид, что ничего не произошло?

— Я ничего не сожгла! Это ты всё разрушаешь! — я подошла ближе, чувствуя, как злость буквально кипит во мне. — Ты! Своим страхом, своей трусостью!

— Трусостью? — он шагнул ко мне, и теперь наши лица оказались на расстоянии нескольких сантиметров. Его глаза метали молнии. — Ты понятия не имеешь, через что я прошел, чтобы построить этот бизнес. Ты не понимаешь, сколько я поставил на кон. И ради чего? Чтобы ты теперь всё разрушила из-за своих детских капризов?

— Капризов?! — я не выдержала и толкнула его в грудь, но он остался на месте, как стена. — Я для тебя только каприз, Арман? А когда ты шептал мне на ухо, что хочешь меня… когда смотрел на меня так, будто весь мир перестал существовать — это тоже был каприз?!

Его лицо исказилось, как будто мои слова ударили его сильнее, чем мои руки. Он схватил меня за запястья, притянув ближе, так что я почувствовала жар его дыхания.

— Да, черт возьми, Селин! — выкрикнул он, а его голос эхом отозвался в комнате. — Это была ошибка! Прекрасная, мучительная ошибка, за которую я теперь плачу!

— Для тебя это ошибка, а для меня — самое настоящее чувство!

— Чувства? — он отпустил мои руки, будто они обожгли его. — Ты замужем, Селин! Ты играешь с огнем, который может уничтожить нас обоих!

— Потому что ты боишься! — выкрикнула я, уже не сдерживая слез. — Боишься признать, что хочешь меня так же, как я тебя!

— Хочу? — он зло усмехнулся, но в его глазах бушевал ураган эмоций. — Хочу, Селин? Я думаю о тебе каждый чертов день. Я теряю голову, когда вижу тебя. Но это ничего не меняет! Мы не можем быть вместе!

— Ты это уже решил за нас обоих? — я посмотрела на него сквозь слезы. — Тогда почему ты не можешь отпустить?

Он тяжело выдохнул, провел рукой по волосам, как будто искал ответ.

— Потому что я не могу, — прошептал он, и в его голосе впервые за всё время прозвучала честность. — Но это не значит, что мы должны продолжать.

— Тогда скажи мне, что ты не чувствуешь ничего, Арман, — я сделала последний шаг к нему, смотря прямо в глаза. — Скажи мне это, и я уйду.

Его взгляд был полон внутренней борьбы, и на мгновение он выглядел так, будто готов сорваться. Но вместо ответа он схватил меня за плечи, притянул к себе и поцеловал — резко, почти грубо, как будто это был единственный способ доказать мне, что он не может сказать того, чего нет.

Его губы накрыли мои с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Этот поцелуй был не просто порывом — он был полной капитуляцией. Я почувствовала, как его руки скользнули с моих плеч вниз, сжимая мою талию, притягивая меня ближе. Вся злость, все наши слова растворились в этом вихре эмоций, который казался одновременно неправильным и неизбежным.

— Арман… — прошептала я, когда он оторвался от моих губ, но его взгляд заставил меня замолчать. В его глазах была страсть, боль, желание — всё сразу.

— Ты не понимаешь, что ты делаешь со мной, Селин, — его голос был хриплым, почти отчаянным.

— А ты не понимаешь, что делаешь со мной, — ответила я, хватая его за лацканы пиджака.

Он снова накрыл мои губы своими, на этот раз мягче, но не менее жадно. Его руки блуждали по моему телу, находя дорогу так, словно он хотел запомнить каждую линию, каждый изгиб. Я ощущала, как всё внутри меня пылает, как его близость затмевает всё остальное.

— Мы не можем, — прошептал он, опуская губы к моему уху, но не отстраняясь.