Прикрываю глаза, мысленно считаю до десяти и пытаюсь расслабиться.

Кухня. Точно, кухня… Там я увижу, что он ест. Хвалю себя за находчивость и отправляюсь изучать пентхаус Морозова. Боже, это не квартира. Это целый дом. Причём на два этажа.

Деревянные балки на потолке, камень разных фактур и оттенков на стенах, прозрачное стекло не только в панорамных окнах. Тёплые оттенки в сочетании с яркими акцентами мебели добавляют помещению шика, а деревянный торшер и этнодорожка на лестнице возвращают атмосферу уюта и домашнего тепла.

Ища кухню, я прошла через гостиную, совмещённую с обеденной зоной и барной стойкой у окна. Спальню в спокойных тонах, с минимумом мебели. Я сразу подумала, что это гостевая комната, и скорее всего, так и есть. Прямо по коридору — выход на балкон, переоборудованный в кабинет с потрясающим видом на город.

Но с моим страхом высоты я не решилась подойти близко.

В итоге я оказалась на кухне, выполненной из дерева и сияющей чистотой. На всех полках всё расставлено и подписано, бытовая техника спрятана в ниши или шкафы. В холодильнике продукты разложены по контейнерам. Ни одной грязной чашки или тарелки в мойке.

Ого, ну и педант этот Морозов…

Проверив содержимое холодильника и решив, что на ужин будет рыба, я направилась осматривать второй этаж пентхауса.

Декором стены, ведущей на второй этаж, служили многочисленные чёрно-белые фотографии.

Нет, не семьи. Природа, животные, птицы, реки — ни одного человека.

Все фотографии в рамочках, развешаны на серой каменной стене.

Поднявшись наверх, я открыла первую дверь. Это была спальня. Его спальня…

Я не удержалась и зашла внутрь.

Письменный стол, шкаф с деревянными фасадами, белые стены, прозрачный тюль на огромных окнах и деревянные панели за кроватью. И большая… нет, очень большая кровать.

Что же на такой кровати можно делать?

Боже, что за мысли у меня в голове?

Я быстро вышла и пошла дальше.

Гардеробная, затем ванная.

Современный санузел с плиткой под дерево, мозаика в душе, большая ванна округлой формы с встроенными кранами, зеркало во весь мой рост. На полке аккуратно сложены два белых махровых полотенца и два тёплых халата.

Когда я вышла из ванной, то заметила в конце коридора деревянную дверь. Попробовала открыть, но она оказалась заперта. Странно, подумала я и пошла дальше…

Вот это квартирка! Не то, что наша с папой двушка, которая давно нуждается в хорошем ремонте.

Найдя кладовку, я занялась уборкой: помыла пол (хотя там и мыть нечего было). Везде чисто, словно здесь никто и не живёт.

Быстро справившись, взяла со стола деньги и направилась в магазин. Купила немного овощей и фруктов, потому что решила приготовить на десерт штрудель по маминому рецепту.

Вернувшись, отнесла пакеты на кухню, а оставшиеся деньги положила на стол в гостиной вместе с чеками из магазина.

Вообще, Морозов оставил очень крупную сумму на продукты — по моим меркам. Я бы смогла на эти деньги жить месяц.

И взялась за приготовление ужина.

Надеюсь, хозяин любит рыбу, потому что в холодильнике я нашла форель. Приготовила её с запечённым баклажаном и морковным пюре. А на десерт — штрудель с яблоками и грушей.

К семи часам стол был накрыт, и я ждала хозяина. Но его всё не было…

Прошло больше получаса, и я уже хотела убрать всё на кухню, как услышала щелчок замка. Через минуту в комнату вошёл Морозов.

Он посмотрел на стол, затем перевёл взгляд на меня… и начал медленно приближаться.

Остановился в шаге от меня, у стола, внимательно изучил блюда, а я не могла оторвать взгляда от его лица.

Лёгкая щетина делала его строже и старше на вид. И я вдруг задумалась: сколько же ему лет?

Двадцать шесть? Тридцать? Нет, думаю, не тридцать…

Я погрузилась в свои мысли, пока Морозов резко не повернулся ко мне и не впился взглядом в моё лицо.

— Что-то не так? — почти шёпотом спросила я. — По-твоему, я должен есть холодную рыбу? — спросил он, глядя мне прямо в глаза. Что? Я не сразу поняла вопрос…

— Если бы вы пришли вовремя, ужин был бы горячим, — не выдержала я и тут же пожалела о сказанном.

Он посмотрел на меня так, что захотелось провалиться сквозь землю.

— То есть, это я виноват, что мой ужин холодный, — сказал он скорее утверждая, чем спрашивая.

— Простите, но вы сказали, что ужин должен быть готов ровно в семь, и я так и сделала. А сейчас уже далеко не семь. Поэтому… да, в том, что всё остыло, моей вины нет. Но я могу разогреть, — ответила я.