Вице-адмирал Хромцова, петляя по лабиринтам внутренних помещений, то и дело получала доклады от командиров поисковых партий. Те, методично прочесывая палубу за палубой, натыкались лишь на холодные трупы членов экипажа их родного линкора. Судя по всему, практически все орудийные расчёты «Паллады» были безжалостно вырезаны ворвавшимися на борт «черноморцами».

Холодея от ужаса, Агриппина Ивановна просматривала видеофайлы со встроенных в шлемы камер:

— Господи, да какие же они изверги?! Что за нелюди способны за считанные минуты устроить подобную резню?! — в отчаянии простонала она, глядя на горы зверски истерзанных трупов. — Скорее, скорее на мостик! Нельзя допустить, чтобы эти твари захватили рубку!

Один из техников, что со всех ног поспевал за своей командующей, на ходу сверился с показаниями портативного сканера. Его лицо мгновенно побелело:

— Сенсоры показывают — враг уже внутри командного отсека, госпожа вице-адмирал!

Когда ударный отряд Агриппины Ивановны наконец достиг дверей капитанского мостика, оттуда по ворвавшимся «морпехам» хлестнул неистовый шквал пуль. Первая волна атакующих полегла на месте, скошенная убийственным огнем, будто пшеница под косой. Сама Хромцова лишь чудом избежала гибели — ее спасла лишь сверхпрочная нимидийская броня бронескафандра. Кинетической волной взрыва импульсной гранаты вице-адмирала отшвырнуло навзничь — так, что она, кувыркаясь, отлетела в дальний конец коридора. Падая, Агриппина Ивановна успела краем глаза зацепить застывшую в пороге мостика жуткую картину.

Возле главного терминала, разбитого прямым попаданием снаряда от гранатомета, сгрудились два десятка вооруженных до зубов «черноморцев». Не таясь, во весь рост, они вели беспощадный огонь по штурмующим, словно не замечая ответных выстрелов. А посреди этой грозной группы отчаянных головорезов возвышалась внушительная фигура в черной матовой броне. Дамир Ринатович собственной персоной! Хиляев, казалось, и вовсе не обращал внимания на разверзшийся вокруг ад. С ничего не выражающим лицом он неотрывно вглядывался в дисплей наручного коммуникатора, полностью погруженный в считывание информации с экрана. И даже посреди грохота и лязга схватки Агриппина Хромцова с изумлением различила на губах командующего 5-ой «ударной» странную, полуотрешенную полуулыбку.

— Сейчас я сотру эту ухмылочку с твоей наглой хари, ренегат! — перекатившись и вскочив на ноги прохрипела Агриппина Ивановна, активируя плазменный клинок своей винтовки. И тут же, развернувшись к своим «морпехам», что сбились за её спиной, вице-адмирал взревела: — В штыки, ребята! Вперед!

С этим грозным боевым кличем отважная до безумия вице-адмирал первой ринулась в атаку, увлекая за собой остальных бойцов. Плазменные клинки полыхнули зловещими сполохами, и штурмовики с яростным ревом ринулись на горстку обреченных «черноморцев». Космопехи Хиляева, видя, что шквалом огня остановить лавину атакующих им уже не удастся, также активировав плазменные штыки на своих винтовках, бесстрашно шагнули навстречу смерти.

Словно две исполинские волны в бушующем океане, отряды сшиблись с чудовищной силой и грохотом. Яростные крики и звон скрещенных клинков заполнили пространство рубки — между представителями двух имперских космофлотов началась жестокая рукопашная. «Черноморцев» было всего ничего против целой армии нападающих, но дрались они как одержимые, будто дикие звери, загнанные в угол. Сея вокруг себя смерть и разрушение, штурмовики Хиляева набрасывались на двоих, троих противников одновременно, выписывая в воздухе ослепительные росчерки плазменных клинков. Штурмовики Хромцовой, привыкшие больше к стрелковому бою, на мгновение опешили от подобной свирепости — и многие, не успев опомниться, тут же пали под безжалостными ударами штыков «черноморцев», которые все до одного были ветеранами войны с «янки» и османами, десятки, а может и сотни раз ходившими на абордажи…

Бесстрашные и умелые фехтовальщики, «морпехи»–«черноморцы» с невероятной удалью и сноровкой противостояли чудовищному численному перевесу противника. Ничуть не смущаясь пятикратному превосходству врага, два десятка этих демонов рубились в окружении, словно никакая сила во Вселенной не могла их сломить.

В центре построения обороняющихся, размахивая офицерской саблей, столя сам Дамир Ринатович Хиляев. Его глаза яростно сверкали из-под забрала шлема, а голос громом разносился над мостиком, подбадривая соратников:

— Что, братцы, испугались смерти?! Решили жить вечно?! А ну, покажем этим птолемеевским неженкам, как умеют убивать и как умеют умирать настоящие воины… Ура!!!

— Уррра!!! — оглушительным эхом взревели «черноморцы», воодушевленные пламенным призывом своего командира.

— Нет уж, это я тебе покажу, на что способны «северяне»! — взревела в ответ пылающая гневом Хромцова, бросаясь на своего заклятого врага. И вслед за ней, словно неудержимые волны прибоя, накатили на горстку «черноморцев» штурмовые отряды «Паллады».

Однако в невероятной тесноте и хаосе рукопашной адмиралы лишь единожды скрестили клинки, так и не сумев продолжить поединок. Бурлящее месиво сражающихся тел буквально не позволяло взмахнуть, ни саблей, ни штыком. Зарычав от досады, Агриппина Ивановна и Дамир Ринатович одновременно отбросили бесполезное оружие и сцепились врукопашную, стремясь дотянуться до глоток друг друга бронированными перчатками. С нечеловеческой силой и яростью противники молотили одна другого кулаками, вздымая тучи искр от столкновений активированных на полную мощность боевых скафандров. Скрежет и лязг сминаемого металла слились с предсмертными хрипами и стонами умирающих.