— Можешь, конечно, ногами, но это не очень удобно и точно не гигиенично, — преподаватель усмехается.

Хмурю брови и подхожу ближе к мясу. Сначала осторожно тыкаю в него пальцем, но тут же отдёргиваю руку и кривлю лицо.

— Нет, я не смогу.

— Да Боже ты мой, — Даниил закатывает глаза и делает шаг в мою сторону. — Что не так?

— Оно противное.

— Ты что, мясо не ешь?

— Ем, но не сырое же.

— Ну чтобы оно не было сырым, нужно его приготовить.

— Да ладно, я и не знала, — теперь уже я закатываю глаза.

— Хорошо, давай вместе.

Он сам открывает шкафчик, достаёт вторую разделочную доску и кладёт её рядом с первой, потом раскладывает перед нами два куска куриного филе.

— Ножи хоть есть?

Цокаю языком, выдаю ему нож, затем беру один себе и внимательно слежу за его действиями.

— Смотри, — Даниил аккуратно отрезает от курицы небольшой кусок, после чего поднимает его к моим глазам. — Вот, ничего сложного.

Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь к своей доске, крепче сжимая в руке нож. Надо попытаться, я смогу. Нужно доказать Даниилу, что он тут не самый умный. Осторожно и с отвращением трогаю сырое мясо, а потом пытаюсь отрезать кусок. Он получается намного больше, чем у преподавателя, но лучше, чем ничего.

— Лучше ещё пополам его порежь, — советует он, уже почти закончив со своим филе.

Я прислушиваюсь. Вскоре у меня начинает получаться. Даниил встаёт поближе и внимательно наблюдает.

— Вот, а ты столько лет этому противилась, — он тихо смеётся. — Нет ничего лучше домашней и вкусной еды.

— Есть, — уверенно заявляю ему в ответ.

— Бутерброды — не еда, — вздыхает преподаватель.

— Как это? Очень даже домашняя и вкусная еда, — я смеюсь.

Мы продолжаем готовить. Даниил сам находит в наших шкафчиках сковороду, ставит её на плиту и объясняет мне, как пожарить курицу и что добавить в соус. В какой-то момент я и правда увлекаюсь этим занятием. Он продолжает шутить надо мной и просит большую часть делать самостоятельно, но всё равно помогает. Меня теперь не раздражают его подколы. Я искренне смеюсь вместе с ним.

Когда наша паста почти готова, тянусь к верхней полки шкафчика за тарелками, а когда оборачиваюсь, Даниил стоит так близко, что я врезаюсь носом в его грудь. Медленно поднимаю глаза. Никто из нас не отходит. Мы смотрим друг на друга в полной тишине. Вижу, как напрягаются его челюсть. Становится сложнее дышать. Хочется бросить эти проклятые тарелки на пол и поцеловать его так, чтобы забыть обо всём. Тысяча мыслей в голове крутится вихрем, но отчётливо понимаю только одну: как же хочется оказаться ещё ближе. Даниил осторожно забирает всё из моих рук и кладёт на столешницу. Между нами всё ещё никчёмное расстояние, от которого можно избавиться практически одним наклоном головы. Именно это он и делает. Даниил аккуратно кладёт ладонь на мой затылок и целует, но в этот раз всё по-другому. Мы не спешим. Губы двигаются плавно и медленно. Хватаюсь за его плечи и выгибаю спину, чтобы стать ещё ближе. Все мысли исчезают где-то в глубинах моего сознания. Сейчас только я и он. Даниил сильнее прижимает меня к себе, опустив вторую руку на мою талию. Под его напором делаю шаг назад и прижимаюсь спиной к кухонному гарнитуру. Ноги практически не держат. Становится слишком жарко, но я не могу остановиться. Не могу оттолкнуть его от меня. Хочется только остановить время и задержать этот момент.

Но всё рушится от дверного хлопка. Даниил быстро выпускает меня из объятий и отходит в сторону, а потом вопросительно поднимает брови.

— Юля вернулась, — шёпотом отвечаю ему на непроизнесённый вопрос и поправляю волосы на всякий случай.

Почему она пришла так не вовремя? Момент разрушен, но подруга не спешит появляться на кухне.

— Я, наверное, пойду, — чуть прокашлявшись, говорит Даниил.

— А ужин?

— Выключи через минут пять.

Он смотрит мне прямо в глаза и сжимает губы. Слышу, как Юля закрывает дверь своей комнаты.

— Нет, не могу, — очень тихо произносит Даниил и снова утягивает меня в свои объятия.

Ступор проходит быстро. Он целует с таким напором, что даже бежать от него не хочется. Обхватываю шею преподавателя руками и поднимаюсь на носочки. Даниил сильнее сжимает мою талию в своих ладонях. Но наш поцелуй не длится долго. Он чуть отстраняется, не выпуская меня из своих рук.

— Не могу держать себя в руках, — на выдохе произносит Даниил.

Я прикусываю губу, поднимаю на него глаза и не могу ничего ответить.

— А ты? — вдруг спрашивает он, а я теряюсь.

Что мне ему сказать? Да, Даниил Александрович, похоже, я от вас безума.

— Что я? — бессовестно включаю дурочку.

— Почему ты не отталкиваешь меня? Не тогда на концерте, не на кафедре и даже не сейчас.

Мои руки медленно сползают с его плеч на шею. Я не знаю, что сказать. Я не могу ответить на этот вопрос даже себе. Мысли путаются. Что он ждёт от меня?

— Ну ты мой преподаватель… — только и могу произнести.

Его взгляд тут же меняется. Даниил отходит от меня на несколько шагов, сжимает челюсть и медленно кивает.

— Хорошо, я тебя понял. Увидимся завтра, — слегка холодно и отстранённо отвечает он, а затем направляется в прихожую.

— Нет, стой, — отчаянно прошу я, пытаясь догнать его.

Настигаю преподавателя только на выходе из кухню, хватаю его за руку и тяну на себя. Конечно, от моих действий Даниил и с места не двигается, но всё же останавливается и оборачивается.

— Я не это имела в виду.

— Если ты соглашаешься на всё это только из-за того, что я твой преподаватель, то не надо этого делать, — рвано выдыхает он. — Я не какой-то извращенец.