– Нет. Этот мужик страж. Фиксировать агрессивное программирующее воздействие – его прямая обязанность, - Делла качнула палочкой, и грязная посуда встрепенулась, поднялась в воздух и направилась в сторону кухни треугольным клином, как журавли на юг. – Я это чучело просто с насиженного места согнала, а в боевых условиях его в окно выйти заставят – этажа эдак с десятого. Поэтому пусть за науку спасибо скажет.

– Ты злая. И аморальная, - грустно резюмировал Стэн и потыкал вилкой шницель так подозрительно, будто ожидал, что тот даст сдачи.

– Да ладно! Я образец моральности и гуманизма! – оскорбилась Делла. – Я артефакт активирую только тогда, когда в столовую захожу. А могла бы все время включенным держать. – Она нежно погладила зияющую в столешнице дырку от выдернутого гвоздя. – И потом, я не вижу, чтобы ты отказывался от преимуществ, которые дарует моя гипотетическая аморальность.

– Что ж я, дурак, что ли? – логично удивился Стэн и осторожно отрезал кусочек мяса. Задумчиво прожевал, проглотил, прислушался к ощущениям. – А знаешь, вроде ничего так. Даже вкусно.

– Не бойся, ешь. Если вдруг что, у меня безоар в кармане, - успокоила его Делла и попробовала кусочек лилового нечто. – О Мерлин, какая гадость!

Глаза у Стэна азартно вспыхнули.

– На сколько баллов?

– Семерка минимум. Может, даже восемь, - Делла подцепила еще один лиловый ромб и протянула Стэну. – Попробуй.

Наклонившись, он сомкнул губы на вилке так медленно и нежно, что у Деллы мурашки по спине побежали.

– Ну?!

– Бог ты мой, какая дрянь!
– на лице у Стэна проступило мужественно сдерживаемое страдание.
– Восьмерка. Это точно восьмерка.

– Уверен?

– Руку на отруб даю. По-моему, эта пакость еще в прошлом месяце сдохла и восстала в виде зомби. Интересно, что это такое.

– Без понятия, - пожала плечами Делла.

Повара, работающие в департаментской столовой, получили совершенно уебищную зарплату. Любители быстрой наживы отсеивались в четвертьфинале, а к финишу доходили только истинные фанатики своего дела. Они любили готовить. Они обожали смешивать ингредиенты, получая новые, оригинальные блюда. Они творили поэзию кулинарии. Они вписывали новые аккорды в симфонию вкуса.

Одним словом, эти утырки обожали эксперименты. И проводили их прямо на посетителях столовой.

В ответ на кулинарный произвол Делла и Петер выработали шкалу омерзительности, по которой на единицу тянул пересоленный омлет, неведомым образом доведенный до состояния подошвы, а на десятку – сливочный суп с фрикадельками из сюрстремминга. Посвященный в эту забаву, Стэн удивился, но потом втянулся, получая от процесса дегустации незамутненное детское удовольствие.

«Либо вкусно, либо интересно» - описал он впечатления от местной кухни, и эта чеканная фраза стала девизом всех столовских обедов.

Вот и сейчас Стэн бесстрашно ковырял салат, раскладывая его на ингредиенты.

– Ух ты, розовое какое. И пахнет псиной. Что бы это могло быть?

Делла открыла рот, но предположений высказать не успела – в тарелку ей спикировал бумажный самолетик, обильно оросив соусом окружающую действительность.

– Мать твою! – схватившись за палочку, Делла начала убирать бурые пятна со скатерти, с рук и с футболки. – Все? Я ничего не пропустила?

– У снеговика на ведре, вот, - ткнул пальцем Стэн, остановившись в дюйме от ее груди. – И ниже, на морковке.

– Вот гадство, - Делла очистила снеговика и раздраженно отшвырнула палочку. – Очень мило со стороны Петера засрать мне футболку.

– Да ладно тебе. Она же стремная, - пожал плечами Стэн. – Не понимаю я твоей любви к стремным футболкам.

– Шутишь? Они охуенные!

– Почему?

– Потому что стремные!

Две цивилизации смотрели друг на друг без малейшего шанса на разумный контакт.

– Нихуя не понял, - резюмировал ситуацию Стэн. – Тебе нравится эпатировать публику? В этом все дело?

– Нет. Мне насрать на эпатаж. Просто футболки прикольные. Это же весело, ну!

Стэн нахмурился, собрав лоб в гармошку.

– Ну… да, наверное. Но ты же не клоун! То есть… Ох, блядь. Я не хотел тебя обидеть, извини, я имел в виду…

– Забей. Я поняла смысл, - фыркнула Делла. – Ты хотел сказать, что в этой футболке я выгляжу нелепо.

– Не совсем. Черт. Сейчас, - Стэн зажмурился от усердия, уперев ладони в стол. – Ну вот смотри. Когда человек видит тебя, он составляет определенное мнение, так? Образ, имидж, вся хуйня. Если политик хочет, чтобы его считали солидным, он надевает костюм, а когда надо сойти за своего парня – джинсы и ковбойку. Я понимаю, что это не имеет отношения к реальному пониманию личности, но все-таки это работает. Людям важен твой внешний вид. Они не будут относиться с уважением, если ты выглядишь как…