Я с трудом оторвал взгляд от этой штуки и уселся на заботливо предложенный стул. Как я понял, Ральф Вальзер здесь еще и проводит какие-то исследования или эксперименты. Только что-то не видно подопытных белых мышек в клетках.

– Итак, Виталий... Давайте я вас буду слушать.

– Видите ли, доктор, - начал я, а потом подумал, что заговорил, как на приеме у врача, - меня всегда интересовала одна вещь. Кто такие Найтмэры? Откуда они взялись и чем являются по своей природе? Может быть это некое психическое оружие? Вроде бы в СССР что-то такое разрабатывалось?

– Да, победа коммунизма, - немец тихонечко засмеялся.
– Старик Маркс будоражит вам мозги по сей... день. Поймите меня правильно, Виталий... Я pazifist и против любого... насилия. Amerikanisch ученые тоже хотели... делать нечто такое с мозгами ваших людей.

Я выдавил улыбку, так как мне показалось, что Вальзер сейчас может удариться в политику:

– Это не удивительно. Но меня волнует несколько другое — а как давно они вообще появились и как сильно влияют на психику? Ну и еще мне интересно кто такие мы, Дримволкеры? Чем отличаемся от простых людей? Как так вышло, что я стал им?

Доктор на некоторое время задумался. Одной рукой потирал гладко выбритый многослойный подбородок, а второй рукой выстукивал на столе какой-то мотивчик. Почему мне померещилось, что он выстукивает Вагнера. Жертва стереотипов...

– Gut, - сказал в конце-концов доктор.
– Я мочь вам кое-что показать.

Он поднялся и подошел к висящей на стене белой доске, на которой было что-то написано синим маркером. Я уже видел такие доски, на которых пишут специальным маркером, в одном московском ВУЗе. В моем все обходились обычными школьными досками.

Доктор Ральф стер старые записи и принялся что-то чертить заново, поясняя мне:

– Над этим думать многие ученые люди, но так и не найти... Eintracht. Если вы еще не знаете, то способности всех... как вы говорите? Дримволкеров? Да, Дримволкеров, не одинаковы. Смотрите сюда...

На доске были нарисованы две горизонтальные полосы. У одной стояла буква, похожая на знак евро. У другой стояла латинская буква "r". Между линиями стояла буква "Т", а над линией с евро, красовалась буква "N".

– Вы, то есть Дримволкер, больше тяготеет к нашему миру, - сказал доктор и указал на буквы "Т" и "r".
– Но он может уходить в... Эфир. Что не могут другие люди. Это, - теперь Вальзер указал на букву "N", - не что иное, как Nachtalp. Или, как вы говорите, Найтмэр. Он привязан к своему миру, к Эфиру. Но может уходить в наш мир, что не могут другие жители Эфира...

– Вы говорите, другие жители?
– я поднял бровь от удивления.

– Wahr! В Эфире есть и другие... обитатели, но они плохо нами изучены. Сон это не есть сам Эфир. Это есть... э-э-э... нейтральная зона, где можете быть вы и Nachtalp. Другим жителями двух миров это затруднительно. Отсюда вы можете видеть, что у вас с Найтмэром схожая природа. Какой вывод вы можете сделать, herr Виталий?

– Сложно сказать, гер доктор Вальзер, - попытался сострить я и виновато развел руками.

Немец сложил руки за спиной и принялся расхаживать вдоль доски туда-сюда. Наверное, он где-то с таким же важным видом читает лекции про природу Эфира.

– Вы должны знать, что чем сильнее Nachtalp, тем сильнее он действует на наш мир. Соответственно, чем сильнее Traumbesucher, тем сильнее он действует на Эфир. Вы понимаете меня?

– Понимаю. Кажется.

– Это позитивно... То есть хорошо! Если найти достаточно сильного Nachtalp, то с его помощью можно действовать на людей. Другой frage как его kontrollieren... Вы понимаете меня?
– повторил вопрос доктор, а я послушно кивнул. Похоже, что Вальзер в минуты волнения начинал путаться в языках.

Через пару минут доктор Вальзер уже сидел за столом с большой кружкой горячего чая и громко прихлебывал. Кажется, я теперь понял, что от меня требовал Игорь. Начинал понимать, вернее. Выходило, что я — Найтмэр наоборот?!

– А что касается природы Traumbesucher, то мы подозреваем, что это... врожденные изменения в мозге. Понимаете? Мы не можем понять еще где именно и как, но иного объяснения нет. В остальной вы простые люди, но ваш мозг как-то... смог цепляться за эфир прочно. И мы пока не можем объяснить почему вы это можете, а я нет. У вас есть еще вопросы?
– поинтересовался немец.

– Нет, спасибо. Вы все очень доходчиво объяснили.

– Очень рад, что суметь вам помочь, - улыбнулся доктор.
– Вы читали мою книгу?

– Нет, - честно признался я.

– Ну, это вполне поправим... поправимо. А! И еще есть просьба заполнить эту анкета. Мы собираем их у всех Traumbesucher. Пытаемся найти некую закономерность. Ваш друг Вениамин помогал составить ее, - сообщил Ральф и добродушно улыбнулся.

Пока он лазил в шкаф за книгой, я начал заполнять анкету. Была она не очень большой, но крайне дурацкой. Вопросы были типа «Не было ли среди ваших близких родственников душевнобольных?» и «Во сколько лет вы получили первый сексуальный опыт?». Какое отношение сексуальный опыт имеет к дримволкерству — одному Вене известно.