Я плохо сплю в поездах, но выпитое пиво и усталость сказались. Проснулся я когда уже подъезжали к Санкт-Петербургу. Половина вагона оживилась и стала собираться на выход. Я же лениво валялся на полке, чесал пузо и хмуро смотрел вниз. Хотелось пить, есть, но я подумал что лучше это сделать когда все успокоится. А вот в туалет сходить надо, так как дальше будут стоянки и санитарные зоны. Почистил зубы, потрогал морду и решил что еще пару дней могу не бриться. Вернулся, достал минералку и сделал пару больших глотков. Внезапно у меня зазвонил телефон — я поднес аппарат к глазам и понял что это звонит Веня. Я испытал ужасное раздражение, но решил таки ответить. Пусть деньги за роуминг потратит немного.

– Привет, Виталик! Ты где?
– спросил он.

– Виталий Николаевич переговоров с ренегатами не ведет!
– гаркнул я и сбросил вызов

В Питере вышла девушка, но две женщины продолжили путь со мной. Ее место занял какой-то невысокий мужичок с густой щетиной. Очень живенький и болтливый. Чем-то своим поведением напоминал Веню. Я позавтракал, выпил еще минералки, прислонился к окну и достал книжку. Питер остался позади и теперь я мог уже в светлое время суток любоваться зимними пейзажами за окном. Следующей ночью я прибуду в Энгозеро. Не самые дружелюбные места для пешей прогулки, как я мог судить по окрестностям. Пусть мы еще не доехали даже до Волхова, но вид заснеженных сосен был приятен только тут, в теплом вагоне. Когда я представлял что бреду между них, то становилось не по себе.

Болтливый мужик пытался со мной познакомиться. Я понял, что его зовут Виталий и он из Мурманска, едет домой. Почему-то его очень обрадовало, что мы тезки. Потом он мне надоел, я сходил покурил и открыл вторую банку пива, забравшись обратно на полку. Поезд проехал Волхов, а меня сморило и я опять уснул. Когда проснулся, то мы уже были где-то на пути к Петрозаводску. Виталик что-то втирал женщинам, женщины ржали. Хорошо что тезка нашел себе благодарных слушателей и отстал от меня.

Но с каждой минутой я все приближался к цели и неизвестность начинала пугать меня все сильнее.

К вечеру мы подъезжали к Петрозаводску и я с интересом пялился в окно. Никогда не видел этот город, но в зимних сумерках было не так интересно на него смотреть, как на зимний утренний Питер. Я в нем бывал только летом и весной, когда ездил туда к подружке. Один раз занесло поздней осенью и я проклял все на свете. После этого Москва казалась теплым уютным оазисом.

Женщины стали собираться на выход и я остался один на один с Виталиком. Но он, вроде как, понял что я не очень склонен к разговорам. При других обстоятельствах я бы с радостью поболтал бы с ним. Возможно, мы бы долго смеялись, травили байки и расстались друзьями, обменявшись на прощание электронной почтой или профилями в социальных сетях (которыми я, честно говоря, не пользуюсь). Но сейчас я слишком взволнован и сосредоточен. Из башки не выходит Энгозеро, Пятнышко и его секрет.

Эта чужая жизнь была паразитами. На своей родной планете они жили в симбиозе еще с какими-то существами, которых использовали как инкубаторы. Они паразитировали у них в... разуме? Я не могу объяснить это, этого нет в человеческом понятии. Мы называем это эфиром, но на самом деле это нечто иное, чего я своими словами не смогу объяснить. Инопланетная жизнь нашла на новой планете белковую форму жизни, разумную и непонятную. Нас. Но мы не годимся в инкубаторы, потому что видим сны.

– Виталь, ты чё залип?
– дернул меня за плечо попутчик.

– А, все нормально, - буркнул я и утер слюну на подбородке. Пятнышко стало транслировать мне новую порцию информации и я залип в одной позе, приоткрыв рот, что напугало Виталика. Думаю теперь он со мной точно не захочет иметь дела.

В Петрозаводске никто на место женщин не сел и мы рванули дальше, в ночь. За окном поднялась метель. Скоро я покину уютный вагон и пойду куда-то по сугробам. Я заполз на полку и попробовал дальше читать. Волнение становилось все сильнее, но вместе с этим появлялось предвкушение разгадки тайны.

Время перевалило за полночь. «Арктика», сбавляя ход, подходила к какой-то крупной станции. Я сунулся в окно и увидел освещенную табличку на невысоком здании с надписью «Беломорск». Появилось предчувствие чего-то зловещего. Я сел, слыша лишь стук своего сердца. Выглянул в проход и увидел, как в вагон зашли два крупных молодых человека, сунув проводнику в лицо какую-то корочку. Проводник отступил. Это люди Игоря. Что я буду делать? Драться я не умею и не люблю, так что остается лишь ждать что будет. Мимо здоровяков просунулась маленькая фигурка.