– Кстати, а где наш генеральный директор? Давненько я его не видел, - внезапно вспомнил я. И действительно, наш генеральный, основатель этой "Спокойной ночи", не появлялся уже с начала осени.

– Валерий Алексеевич очень занят важными делами. Он расширяет нашу фирму. Налаживает контакты с братской республикой Беларусь. Хочет в Минске филиал открыть, - объяснил Боря, вытер губы от крошек печенья и вздохнул.
– А ты спрашиваешь куда деньги уходят! Конкуренты на пятки наступают. И нам нужна реклама в периодических изданиях, на телевидение, по радио, в Интернете...

– Конкуренты? Это "Стражи" что-ли?
– В России у нас пока был только один конкурент - питерская контора "Стражи Морфея".

– Ага, - кивнул директор.
– Так что сам видишь сколько денег расходуется...

– И на коттеджи в Подмосковье они тоже расходуются, - вздохнул я и хитро посмотрел Боре в глаза.

Борис Дмитриевич сразу нахмурился. Посмотрев исподлобья он тихо, но требовательно спросил:

– Откуда ты знаешь?

Мне стоило усилий, чтобы не засмеяться. Боря был очень рассеянным человеком. Он часто забывал что кому и когда он говорил. Еще в конце лета, когда все Дримволкеры и другие сотрудники получили хороший аванс, Борис Дмитриевич похвалялся, что будет строить коттедж в Подмосковье. Мол, осенью покуда тепло пусть рабочие начинают, а следующим летом, вот блин, заканчивать будут. И мы с женой туда жить переберемся.

– Птичка на хвосте принесла, - заулыбавшись ответил я.
– Борис Дмитриевич, я же знаю что ты приличная сволочь. Но мне бы хотелось, чтобы твой сволочизм на меня не распространялся.

До Бори, видимо, стало доходить, что он опять где-то ляпнул лишнее. Он побледнел, сглотнул вставший ком и испуганными глазами уставился на меня:

– Виталик, ты только не сдавай, а? Ну малость я с финансовым отчетом... того... Ну ты меня понял. Мне не хватает на стройматериалы, а жена все мне мозги пилит. Говорит, мол, "Журавлев, нормальные люди в коттеджах живут, а мы с тобой как семья бедных студентов в двухкомнатной квартире". Вот я и...

– Зачем мне тебя сдавать?
– махнул я рукой, не переставая улыбаться.
– Ты мне главное денег причитающихся дай и можешь дурить генерального, сколько тебе влезет.

– Я знал, что ты парень смышленый, - Борис Дмитриевич резко порозовел и заулыбался так, что на шее вздулись вены.
– Дерьмо вопрос! У меня даже заначка кое-где есть...

Боря полез рыться где-то в столе. Не собирался я его сдавать. Сотрудник любой другой фирмы, застукав исполнительного директора за прикарманиванием денег, счел бы своим долгом донести куда следует. Не только из-за чувства сознательности, его может и не быть, а в первую очередь из-за подъема репутации в глазах начальства, который вполне вероятно перейдет в карьерный рост. Но я Дримволкер. Мне расти никуда и не нужно. Я сам свой собственный ключ к успеху.

– Держи, - Боря протянул мне смотанную черной резинкой пачку синеньких тысячных купюр.
– Только это чисто между нами.

– Конечно, - хмыкнул я.
– Спасибо за кофе и печенье. Приятно было пообщаться, Борис Дмитриевич.

– Подожди, - велел Боря и протянул мне что-то еще. Я пригляделся и понял, что это маленький пластиковый пакетик, в котором запаяны некие гранулы растительного происхождения.

– Что это такое?
– спросил я, взяв пакетик.
– Конопля?

– Вот еще!
– развеселился директор.
– Галлюциноген. Вызывает сильные зрительные, тактильные и слуховые галлюцинации. Но действует минут пять-десять. На Западе с его помощью Дримволкеры уровень пространственного контроля тренируют. Не запрещенный, привыкания не вызывает. Кури на здоровье.

– И что мне с этим делать?
– я мял невзрачный пакетик в руке, наблюдая как бурое месиво внутри него перетекает из одного угла в другой.

– Курить, друг мой, - повторил Боря и протянул мне раскрытый журнал и ручку.
– Распишись о получении. Валерий Алексеевич не хочет, чтобы наша контора отставала от европейских коллег.

– Во бумагомарак развели, - проворчал я, но послушно расписался. А затем задал вопрос: - А как с полицией?

– Я же говорил! Эта штука совершенно легальна. Как и "Морфей". Только не вздумай прилюдно курить.

– Я что, на идиота похож?
– я протянул Борису Дмитриевичу руку, дабы попрощаться.

– Нет. Ты вовсе не похож на идиота. Ты очень умен, - холодно сказал Боря и крепко пожал мне руку, а взглядом сказал "Виталик, все что здесь было, осталось чисто между нами".

Мы распрощались и я пошел через наши отремонтированные коридоры на выход. Но теперь мне душу грели деньги, лежащие во внутреннем кармане. Кто сказал, что в деньгах счастья нет? Это сказал тот, у кого их куры не клюют, или тот, у кого их вообще нет. У меня почему-то заметно поднялось настроение. Когда-то давно, когда я был еще студентом, то подрабатывал курьером в одной фирмочке. И когда получил первую зарплату, то с диким восторгом пересчитывал деньги, свои деньги. Наблюдавшая за этим делом секретарша сказала мне тогда «Ты так радуешься? Однажды ты поймешь, что не в деньгах счастье». Она была права, так как счастье оказалось в эфирном мире. А теперь мне вообще почти некуда тратить деньги. Я просто их коплю куда-то, а сам не знаю куда. У меня уже лежит большая заначка, спрятанная среди постельного белья, но я даже не знаю сколько там всего. Может быть, купить новую машину? А зачем? Я на этой то езжу пару раз в неделю, а то и в месяц. Но все равно меня греет мысль о пополнении моей "сокровищницы".

Я подумал, что посреди улицы будет не разумно трясти такой суммой. Поэтому остановился посреди офиса, благо вокруг никого не было, и посчитал заработок. Что ж, не плохо, сумма мне понравилась. Если бы не моя смекалка, то Боря мог тянуть резину до самого Нового года, когда генеральный директор вернулся бы из Минска.

Расписавшись в Андрюшином журнале посещений, я опять вышел на вечерний холод. В одном кармане пачка денег, в другом пакетик с этим зельем. Просто находка для мента! Доказывай потом, что следы от шприца - это ты "Морфей" колол, так как являешься Дримволкером. Вот только это невозможно доказать. Простого человека от Дримволкера невозможно отличить. Никак. Только вколов ему дозу "Морфея" и проследив за ним в эфирном мире.