Выглянув в окно, я удостоверился, что за ночь с моей "Вольво" ничего не случилось. Грядущий день обещал быть погожим. Снег больше не падает, хотя небо и затянуто облаками. Ветра тоже нет. Во дворе молодые мамаши и бабушки выгуливают детишек. Дворовые собаки смотрят на прохожих голодными глазами. Словно Найтмэры.

На кухню вошла Леночка, грациозно покачивая бедрами. На ней не было ничего кроме трусиков. Я стыдливо опустил взгляд. Можно подумать, первый раз в жизни ее голой вижу. Стыдливый, как пионер.

– Ой, Виталик! Ты завтрак готовишь! Какой ты у меня молодец!
– восхитилась Леночка.

– Да, я такой!
– Яичница стала подгорать, поэтому я уменьшил огонь и обратился к девушке: - Ты кофе или чай будешь?

– Ничего не буду, - наморщила она носик, а затем обвила меня длинными руками и жарко дыша на ухо сказала: - Что-то мне не нравиться моя фамилия в последнее время... Андреева... Дурацкая фамилия. Мне больше нравиться фамилия Савченко.

Я застыл и сглотнул вставший в горле ком. Ну что ты будешь делать! Эти женщины порой пугают больше, чем Найтмэры десятого уровня.

– Андреева - очень хорошая фамилия, - промямлил я.
– Не стоит тебе ее пока менять. Рановато...

– Ты меня совсем не любишь?
– Леночка надула губки и отпустила меня.

– Нет, очень даже люблю, - начал я старую песню.
– Но об этом думать еще рано... И иди оденься. А то простудишься. В квартире не так уж и тепло.

Леночка молча развернулась и пошла в комнату. Не обидеть бы ее неаккуратным словом. Не люблю я людей обижать по пустякам. Блин, почему она все еще со мной, хотя я склонен пропадать далеко от мира людей месяцами? Неужели и в самом деле любит? Или за два года не нашла никого лучше, кроме социопатичного Виталика? А может ее наоборот заводит, что я такой загадочный... Как Бэтман. Неожиданно появляюсь, засыпаю подарками, цветами и поцелуями, а потом исчезаю в неизвестном направлении. Перед ней, как ни странно, я стараюсь быть лучше, чем на самом деле. Не такой зачуханный и мрачный, как обычно. Наверное, если бы не Лена, то я бы вообще одичал. Так что стоит сказать ей спасибо.

Неожиданно меня охватила тоска. Тоска по эфирному миру. И я уже начал сомневаться в правоте своего решения навестить Леночку. Что я делал этой ночью? Занимался никому ненужным сексом. А мог бы отправиться в мир снов. Гоняться за Найтмэрами куда увлекательнее и интереснее. Человеческий мир тяготит. Здесь мы никто, здесь мы равны с другими людьми. Ну почему такая несправедливость! Потому что когда ты пробудешь в сказочном и подвластном тебе мире положенные шесть часов, ты вернешься в опостылевший человеческий мир. В мир полный злобы, эгоизма и безразличия. О, если бы можно было на совсем уйти в эфирный мир...

И тут же меня накрыла волна стыда. Я повторял себе: "Это не зависимость. Это просто работа." Но работа ведь не тянет тебя туда, как магнит. Реальный мир медленно растворяется — его краски тускнеют, звуки становятся глухими. А эфир зовёт. Там я могу всё, а здесь... Здесь я просто человек. Простая мысль: однажды я могу не захотеть возвращаться, — холодом пробежала по спине.

Мы с Леночкой завтракали, под непринужденное бормотание включенного телевизора.

– Лен, а как ты относишься к Дримволкерам?
– внезапно спросил я.

Девушка улыбнулась, немного задумалась, а потом ответила:

– Не знаю, - пожала она плечиками.
– Это, наверное, очень интересно. Вот только говорят, что они все наркоманы.

– Чушь, - улыбнулся я, а сам подумал как хорошо, что Леночка не в курсе моей настоящей профессии.
– Так называемый "Морфей" они принимают лишь для раскрытия потенциальных возможностей своего разума.

– А откуда ты знаешь?
– заинтересовалась Леночка, так и не донеся кусок яичницы до рта.

– У меня друг есть. Он Дримволкер. Вот он мне и рассказал.

– Ой, как здорово!
– изумилась девушка.
– А можешь меня с ним познакомить? Я всю жизнь мечтала с Дримволкером встретиться.

– Хорошо, как он будет свободен, я тебя с ним обязательно познакомлю, - уверил я Леночку, а сам прикинул с кем бы из коллег по цеху ее познакомить. Только, чтоб меня не выдал. Веню она уже знает, но вряд ли знает, что он Дримволкер.

– Я порой сожалею, что не могу стать Дримволкером. Тогда бы я столько стихов написала! Подозреваю, что эфирный мир - нескончаемое поле вдохновения.

Леночка у меня поэтесса. Поэтесса для себя и для друзей. Я стихи разделяю на две категории - которые нравятся и которые не нравятся. Поэтому для меня разницы между стихами Пушкина и стихами Леночки никакой. Они просто хорошие и мне нравятся.

– Пожалуй, - кивнул я.
– Многие писатели-фантасты отдали бы все, за способность посещать эфирный мир. Там можно обрисовать визуально все самые безумные выдумки. Да и не только фантасты, - сказал я и тут же поймал себя за язык. Что-то я разболтался, может решить что я темню и некий "друг-Дримволкер" это я сам.