– Это не имеет значения. Делия знает, что ты ее любишь. Адам тебя тоже любит. И Кирсти…

Ну вот, снова он ударился в милосердное вранье. Способна ли Кирсти любить? Откуда берется любовь? Какими качествами нужно обладать, чтобы испытывать ее? Он понятия не имел.

– А ты?

Он годами размышлял об этом, пытаясь понять любовь, пытаясь понять свои чувства. Но что еще это могло быть – это чувство родства с другим человеком?

– Наверное, я всегда любил тебя. Пожалуйста, Оливия. Вернись. Выходи за меня замуж. Будь со мной по-настоящему. Понимаю, что должен был сделать это пятнадцать лет назад, но не сделал, и вот к чему это привело. Ты согласна?

Ответа не последовало. Ее лицо ничего не выражало, и Эндрю ничего не мог по нему прочитать. Сидя в ярко освещенной шумной комнате по обе стороны от его дочки, после пятнадцати лет ухода от вопроса, Эндрю ждал от нее ответа.

Делия внимательно смотрела на него. В ней чувствовалась странная уверенность. Она не отводила глаз, не сомневалась в себе.

– Ну, вот ты меня и нашел.

Он сел рядом на неудобный пластмассовый стул.

– С тобой все в порядке?

– Немного тошнило и пучило. Просто удивительно, как быстро это начинается. А в остальном – в порядке.

Она всегда была такой: притворялась, что все хорошо, спокойная, как удав, во всяком случае внешне. Может быть, поэтому она и любила его, хоть он этого и не заслуживал, потому что он единственный понимал, что происходит на самом деле. Если она вообще его любила. Он понятия не имел, что она сейчас чувствует.

– Я не о физическом состоянии. Я имею в виду – как ты сама? Ты давно об этом узнала?

Она наморщила носик.

– Кажется, несколько недель. Долго откладывала тест на беременность.

– Почему?

– Потому что я понимала, что все будут меня отговаривать. Ты ведь за этим приехал, верно? Отговорить меня?

С этими словами она положила ладонь на живот. Как беременная женщина, желавшая этой беременности.

– Я хотела хотя бы сама принять решение.

– Ди, тебе – двадцать один. Мне – двадцать два. Это на всю жизнь. Разве ты не хочешь чего-то добиться? Ты еще даже не доучилась!

Она пожала плечами.

– А смысл? Работы все равно нет, если только не хочешь увязнуть в бездушной корпоративной трясине и выгореть к тридцати. Или мне пойти работать за гроши в кофейню? Или выкладывать в сеть уроки йоги? Это все – такая бессмыслица. Ребенок – это хотя бы реальность. Я молода, здорова. Почему бы мне сейчас не родить?

Адама охватила злость.

– Потому что это не так просто! Ребенок может быть… болен.

– Верно. Поэтому я и пошла на тест. Им нужно будет взять у меня анализ крови – УЗИ пока может ничего не показать. Я решила, что должна тебе хотя бы это.

– Хотя бы!

– Ты можешь ничего не делать. Это не обязательно.

– Блин, Ди! Я – не моя мать! Я не могу стать отцом ребенка, а потом не иметь к нему никакого отношения! – Хотя ведь именно об этом он сначала и подумал, верно? – А если тест скажет, что ребенок – больной? Ты будешь рожать?

– Честно? Не знаю, – ответила она, немного помолчав. – Нужно будет разобраться в собственных чувствах, если так будет.

Какая чушь!

– Я хотел, чтобы мама поговорила с тобой. Рассказала, каково это. Родить ребенка, а потом понять, что с ним что-то не так и это навсегда.

– Она здесь? – Делия оторвала голову от кушетки.

– Снаружи. Точнее, была.

Он слишком устал, чтобы все объяснять. Чувствовал себя старше своих лет.

– А… Я бы хотела как-нибудь снова с ней встретиться. Но не сейчас. Адам, это должно быть наше решение.

– Твое решение, – с горечью бросил он.

– Ну, да. Так и есть. А Кирсти… Понимаю, это тяжело, но…

– Ты не понимаешь! Все эти годы тебя даже рядом не было! Может быть, тебе и приятно видеть ее сейчас, когда она всегда чистая, общается жестами, говорит с нами, но тебя не было там все эти дерьмовые годы, когда она постоянно кричала, ее тошнило, ноги были вечно в гипсе, чтобы выпрямить их, но она этого не понимала и постоянно выла от боли, и у нее каждый день случались припадки, она не могла дышать, едва не умирала, и… Господи, Делия! И только не говори, что я жалею о том, что она родилась! Это не то же самое, что представлять себе несуществующего человека. Это меняет всю твою жизнь.

Наверное, его мать не ушла бы. Он мог вырасти не таким злым, а счастливым юношей с видами на карьеру. Без Оливии. Возможно, без Делии.

– Я знаю, что это было нелегко.

– Тогда почему? Почему просто не покончить с этим?

– Потому что я совсем не знаю, что правильно, Адам! – ее голос вдруг стал резким. – Имею ли я право решать, кому жить, а кому нет? Кто заслуживает шанс?

– Ох, бога ради! Только не надо тут строить противницу абортов. В чем действительно дело? Хочешь милого малыша, чтобы любить его, так?