Как-то даже и тоскливо стало. И что, мне здесь теперь жить? Но опыт прежней жизни подсказывал, что начало – оно всегда такое. Тоскливо, грустно, а потом ничего, втягиваешься. На всякий случай замечу, что это я говорю про города и школы, которые мне пришлось поменять, таскаясь за отцом. Примерно один раз в пять лет мне приходилось знакомиться с новой школой и новым классом, терять старых друзей и обзаводиться новыми.

Мой кучер остановил лошадей и повернулся ко мне.

– Иван Александрович, куда едем-то? – поинтересовался он.

– Так гостиницу надо искать, – хмыкнул я. – Или, на крайний случай, постоялый двор. Найдем? Или спрашивать станем?

– Так чего спрашивать-то? – пожал плечами Николай. – Вона вывеска – гостиница «Англетер», нумера для господ приезжих. Ежели гостиница на главном проспекте, то хорошая должна быть. Правда, и стоить она будет дороже. Может, на окраинах поискать?

– Давай туда, – махнул я рукой. – От бобра добра не ищут. Пусть будет «Англетер».

Мне уже было все равно – хорошая гостиница или плохая. Клопы все равно кусают одинаково больно, а тараканы везде стадами ходят. Плевать. Я уже понабрал и клопов, и тараканов с разных постоялых дворов, так что, если привез какую скотинку, пусть смешивается с местными. А вычурное название, что тут такого? Вон в моей реальности имеются и «Мир унитазов» и «Империя сумок». Или «Мир детства», наляпанный на каком-нибудь грязном заборе. Самое главное, чтобы меня накормили и показали место, где можно упасть. А завтра уже и займусь делами – вытащу из дорожного сундука свой новенький мундир и отправлюсь докладываться начальству. Хорошо бы этот мундир еще и погладить, но я такое дело, как глажка, уже и забыл. То, что я носил в прежней жизни, оно и не мялось. И вряд ли я смогу справиться с тутошними утюгами. Вот если их вместо гантелей использовать – то да, а как ими штаны гладят – не знаю. Но в гостинице должны быть какие-нибудь горничные, прислуга. Потом уже стану соображать – останавливаться мне в гостинице или искать квартиру. Или, но это вряд ли, у городских властей имеется какое-нибудь жилье для молодых чиновников, приезжающих для несения службы в провинциальный городишко.

Карета въехала прямо во двор. А ведь со стороны проспекта он выглядел меньше, нежели на самом деле. А тут есть где развернуться и куда лошадей поставить.

Я даже не успел вылезти из кареты, как к нам метнулись люди – двое мужчин средних лет. Один тут же принялся помогать моему кучеру распрягать лошадей, а второй, дождавшись моего кивка, начал отвязывать мои многочисленные сундуки и чемоданы.

– Добрый вечер, – донесся до меня женский голос.

Ого! А тут не хозяин, а хозяйка.

– Здравия желаю, – поприветствовал я женщину лет сорока – сорока пяти, в темной юбке и белоснежной блузе. Платка на голове нет, волосы гладко причесаны, да еще и гребенка воткнута. Если гостиницей управляет женщина, она что – вдова? А если вдова, то почему в белом и простоволосая? Или я слишком мудрю, а на самом-то деле все было не так, как написано в книгах?

Обозначая, что я не военный (пусть и в партикулярном платье), а гражданский, приподнял над головой дорожную шляпу.

Выйдя из кареты, прошел пару шагов, разминая уставшие от сидения ноги.

– Еще раз здравствуйте. Как вас звать-величать? Постояльцев берете?

– Анастасия Тихоновна, – представилась хозяйка. – Постояльцам мы завсегда рады. Чего изволите? Просто с дороги отдохнуть, лошадок покормить и самим покушать или комнату снять?

– И отдохнуть, и покушать, и комнату снять, – доложился я, а потом уточнил: – Две комнаты. Одну для меня, а другую для кучера моего. И лошадок пристроить.

– По своему желанию путешествуете, по делу или по казенной надобности? – поинтересовалась хозяйка. – А на сколько дней и ночей комнату снимать станете?

Интересно, а какая ей разница? А, скорее всего, думает – сколько с меня слупить. Одно дело, если человек катается сам по себе (у меня вид не бедный), совсем другое, если он в командировке, что оплачивается его ведомством. Но в командировке, как правило, одеваются в форменную одежду. Пока ехал, успел обратить внимание на такие тонкости.

– Надобность у меня казенная, – строго ответил я. – И я уже не путешествую, а завершил путешествие. Прибыл, так сказать, на место. Я у вас, в Череповце, служить стану.

– Да? – переспросила хозяйка, оглядывая мой дорожный костюм. Потом перевела взгляд на серебряную цепочку. А взгляд был такой профессиональный, сумевший сразу оценить платежеспособность клиента.

– А что не так? – поинтересовался я.

Анастасия Тихоновна усмехнулась, умело переведя разговор на другое:

– Верно, из Москвы прибыли или из Санкт-Петербурга. Как вы наш город-то смешно называете – Череповец. ?– А как надо? – удивился я.

– А надо говорить – Череповец, – покачала головой хозяйка.

Вот оно как! А я и не знал. Всю жизнь считал, что надо говорить Череповец. Ах да, легенда же есть, что город назвали по милости Екатерины Великой, что споткнулась о череп овцы.

– Ну, значит, Череповец, – покладисто согласился я. – Только я не из столиц приехал, а из Новгорода. Теперь буду знать, как правильно говорить. Поживу у вас несколько дней, осмотрюсь, а там видно будет – либо мне казенную квартиру дадут, либо квартирные деньги.

Батюшка мне кое-что растолковал и даже консультанта приводил из Новгородского окружного суда. Но все равно до сих пор много неясностей.