В свое время фельдмаршал Х. Мольтке-старший предполагал вести войну «на измор», не надеясь покончить ни с Россией, ни с Францией в короткие сроки. Такой подход диктовался относительно низкой мобильностью сил и невысоким уничтожающим действием средств ведения войны. Но уже его преемник на посту начальника Большого Генерального штаба граф А. фон Шлиффен, опираясь на многократно возросшую мощь германской индустрии и вооруженных сил, по сравнению с концом девятнадцатого столетия, принял на вооружение наполеоновскую стратегию сокрушения, чтобы за сорок дней вывести Францию из войны. После быстрой победы над Францией предполагалось перенести основные усилия на восток и совместно с австро-венгерскими армиями разгромить русских.

Поэтому свою деятельность на посту начальника германского Генерального штаба генерал А. фон Шлиффен всецело посвятил разработке кампании на Западе, справедливо полагая, что в случае победы над Францией исход Восточной кампании будет решен уже только простым соотношением сил. Даже в период русско-японской войны и последовавшего после Первой русской революции ослабления российских вооруженных сил генерал Шлиффен не изменил своего оперативно-стратегического планирования, заключавшегося в обходе французских армий сильным правым крылом через Бельгию, отбрасывание французов за Париж к германской границе и их полное уничтожение в грандиозном приграничном сражении за срок, не превышавший шести недель со дня вступления в войну. Военно-политическое руководство Германии превосходно сознавало, что в случае войны с Россией союзница русских, Франция будет вынуждена в любом случае выступить против Германии, так как в случае разгрома Российской империи французы оказались бы один на один против коалиции Центральных держав, не имея ни единого шанса на победу.

Однако определенные военные, придворные, финансовые, помещичьи круги не желали пожертвовать чем-либо, чтобы выиграть всю войну. Дело в том, что «План Шлиффена» во имя достижения решительной победы во Франции предполагал оставление в Эльзас-Лотарингии (той самой области, которая и являлась «яблоком раздора» между Германией и Францией) и в Восточной Пруссии лишь небольших заслонов, долженствовавших вести активную оборону, по сути, без надежды на успех. То есть временная оккупация этих областей допускалась Шлиффеном как своеобразный «подкидной», как жертва, чтобы выиграть войну. Но, ослепленные мощью германского сухопутного меча, оппоненты А. фон Шлиффена не желали замечать, что блицкриг есть дело тщательно выверенное и рассчитанное – тем более в условиях войны на два фронта.

В итоге давление прусских помещиков-юнкеров и промышленников Рура вынудило кайзера Вильгельма II 1 января 1906 года отправить графа Шлиффена в отставку. Бесспорно, что обстановка несколько изменилась: существенное развитие получила железнодорожная сеть, увеличилась огневая мощь войск, возросло значение промышленной базы Рура и т.д. Но все-таки за шесть недель ни французы не успевали выйти в тыл германских армий через Эльзас-Лотарингию, ни русские – испепелить Восточную Пруссию и дойти до Берлина.

Тем не менее после отставки графа А. фон Шлиффена «План Шлиффена» претерпел кардинальные изменения в том отношении, что теперь немцы стремились закрыть все бреши и не допустить врага на свою территорию. Поэтому, как говорит А. А. Свечин, преемники генерала Шлиффена – прежде всего его непосредственный преемник генерал Х. Мольтке-младший – «стремились и осуществить план Шлиффена, и уберечь каждую пядь германской земли от неприятельского вторжения. Они являлись в одно и то же время представителями идеи стратегии сокрушения и стратегии измора, несовместимых по самой природе своей» [103] .

Отныне задачей германского Большого Генерального штаба после отставки графа А. фон Шлиффена стала разработка такого планирования военных действий, чтобы враг нигде не мог вступить на немецкую землю. Именно поэтому восточнопрусская и лотарингская группировки получали существенное приращение сил по новому планированию. Ясно, что такой подход не только лишал все-таки оставленный на вооружении «План Шлиффена» главных козырей, но и не позволял германскому руководству использовать шлиффеновское планирование в должной мере. Ведь тем самым ослаблялась главная группировка сил в Бельгии, сосредотачиваемых для сокрушительного удара по Франции, ибо невозможно быть сильными повсюду. Погоня же за двумя зайцами привела к проигрышу войны.

Оперативно-стратегическое планирование начала войны в Российской империи носило активный наступательный характер. Признавалось необходимым одновременно наступать и против Австро-Венгрии, и против Германии. При этом полагалось предпочтительным вести наступление в Галицию и держать оборону на русско-германской границе вплоть до окончания русской мобилизации. Противодействие союзников германскому «Плану Шлиффена» заключалось как раз в том, чтобы оттянуть на восток возможно большее количество немецких войск, дабы не допустить поражения Франции. Поэтому российский план войны предусматривал вторжение двух русских армий в пределы Восточной Пруссии. Характерно, что русские планы были жестко детерминированы операциями на франко-германском фронте, а сроки начала операций на востоке являлись производными от сроков развертывания боевых действий на западе.

Задачу наступления в Восточную Пруссию с целью ее очищения от противника и дальнейшего продвижения до Нижней Вислы получил Северо-Западный фронт генерала Я. Г. Жилинского. В состав фронта входили 1-я армия генерала П. К. Ренненкампфа (около ста тысяч штыков и сабель при четырехстах орудиях) и 2-я армия генерала А. В. Самсонова (до ста сорока тысяч человек при семистах орудиях). Со стороны немцев Восточную Пруссию прикрывала 8-я армия генерала М. фон Притвица унд Гаффрона и крепостные гарнизоны. Общая численность германских войск вместе с гарнизонами – около двухсот тысяч человек при тысяче с небольшим орудий.