Спустя никем не сосчитанное количество сложных вдохов и столь же сложных выдохов, Маша оглянулась в поисках спасения. Конечно же – не находит его. И вот уже и она принимает новые силы. И у неё прежняя одежда сменилась иной, так – словно эта новая мгновенно выросла прямо из кожи. Мария теперь в строгом, но свободном синем платье с поясом. Тёмный распахнутый минипиджак с длинными рукавами не только цепко обнимал руки и плечи, но и для надёжности оказался с пришитым изнутри и затем перевязанным на груди тёмным же галстуком, аккуратный узел которого, сторонясь шеи, опустился сильно пониже.

Маша, пересиливая саму себя, теперь пытается подняться на ноги. Не сразу справляясь с поиском тротуара под собой. Он, оставаясь прямо под ней, ускользал. Нашла. Поймала. Поставила ногу. Вторую. Встаёт. Ну, хотя бы крупные кроссовки служили надёжной опорой. Выдохнула. Но всё же: стоило уже пойти вперёд. А сил на это совсем не обнаружилось. Однако. Сжала зубы. И пусть и шатаясь из стороны в сторону – Мария идёт к монстру.

Софии, наблюдавшей за ней, тоже заметно тяжело, её также всю шатает. С Софы градом течёт пот. Ей не только пронзающе страшно, но и – уже бесконечно трудно держать этого злоебучего монстра.

Мария в полном охуевозе и готовая расплакаться, с крупными слезами на глазах, уже совсем близко подходит к монстру. Он бешено таращится на неё, явно и очевидно желая растерзать. Она дрожит и не поднимает головы, смотря лишь на его ноги. В шоке теперь уже от самой себя: прикладывает руку – к ещё не полностью восстановившейся ноге чудища.

Тело монстра в месте касания начинает замещаться синими полупрозрачными тонкими лианами, тянущимися из руки Марии. Вместо листьев на лианах вырастают бабочки с переливающимися радужными крыльями. На основных, относительно толстых, линиях: бабочки, оставаясь на месте, распускают крылья и из лапок выпускают уже более тонкие небольшие ростки. Те тоже разрастаются, также поглощая плоть монстра, и тем насыщаясь. Бабочки, рождённые на тонких линиях, распускают крылья и взлетают, испаряясь. Лианы переплетаются друг с другом. В местах любых узлов бабочки взлетают последними. И уже после этого тонкие линии из переплетения исчезают. На больших же линиях бабочки продолжают терпеливо ждать своего часа, легонько поводя крыльями.

Мария испуганно и заворожённо смотрит на всё происходящее.

Процесс сначала идёт бодро, но потом вдруг замедляется – монстр, заревев, напрягся и начал снова, пока едва-едва: однако ж шелохаться. Маша тут же отвлеклась от бабочек. Медленно скосив глаза, она посмотрела на монстра. И зарыдала. Но – не отпустила.

Катя, вынужденная просто бессильно наблюдать за происходящим – в дикой злости сжимает зубы: оголяя при том отчаянный оскал. Она мечется взглядом от Маши к монстру, и обратно.

Карешка тоже в отчаянии, она кусает губу до кровавой раны, то ли не замечая боли, то ли вообще её от переживаний не чувствуя. Но затем всё же отпускает растерзанную губу, и прижимает напряжённый кулачок ко лбу. И – также меняет свои одеяния.

Теперь она в фиолетовом лёгком миниплатье с длинными рукавами и широким поясом, и в лёгких же очень высоких кедах. На платье бережно устроился воротник, какой можно было увидеть у матросок на девочках-волшебницах в любимых Карешкой анимешках. А ещё у неё одной, из-за относительно короткой длинны платья, можно иногда заметить шортики, которые меж тем были у всех девушек, не считая Кати, у той же – штаны.

Но им всем сейчас до этих деталей не было никакого дела. Тем более Карешке, уже давно близкой к окончательной истерике.

А прямо сейчас она смотрит на свою трясущуюся руку. Вот она складывает пальцы обеих рук в один что-то типа пистолет, и вытягивает его вперёд. Её качает от страха во все стороны. Она направляет пальцы в монстра. Прилагает неимоверные усилия, чтобы прицелиться, и чтобы не шататься. Пока – плохо удаётся. Почти совсем не удаётся.

Монстр же наоборот: целеустремлённо начал уже чрезвычайно интенсивно раскачиваться на своей оставшейся одной ноге – пытаясь вырваться из софиных пут. А ему ведь и без того приходилось напрягаться – всеми мышцами этой ноги удерживать себя в положении стоя. Да, лианы держали его, словно растворённая нога на месте. Но он расчётливо на них не полагался. И вот теперь ему ещё и баланс нужно было при раскачивании поддерживать. Он усиленно напряг для этого уже всё своё тело. И к ужасу девочек – ему явно удавалось добиваться задуманного. Но совершенно внезапно он получает выстрел тонким фиолетовым лучом от Карешки точно в голову. Вернее: в остатки от неё. И эти остатки разлетаются во все стороны. Однако: чудище живо.

Однако – теперь Мария вновь быстро растворяет его, сейчас неподвижного. И даже быстрее, чем изначально. Лианы расползлись уже по всему телу. Но в туловище около груди заметно замедляются: там процесс идёт с большим сопротивлением. А тем временем голова монстра пытается восстановиться, хотя бы немного. Но не успевает.

Растворение выплавляет из тела какой-то жёсткий отсек в районе груди. Отсек этот, не удерживаемый лентами, с глухим шлепком падает на асфальт. Благо он всё же охвачен некоторыми, растянувшимися следом за ним, лианами, порождающими теперь на нём новые. Остальное же монстрово тело прямо сейчас полностью поглощается, совсем быстро и легко. А вот со странным отсеком всё иначе – он очень медленно поддаётся силам Марии.

Наконец-то эта оболочка тоже частично растворена. На ней появилась небольшая брешь. Оттуда показывается красно-синее желеобразное ядро, которое туго пытается вылезти наружу. Отсек с этого момента – разрушается всё быстрее, брешь – становится всё больше. Ядро вдруг делает напряжение: чтобы выпрыгнуть.

София отправляет к нему наперехват ленту. Но Карешка успевает выстрелить раньше, чем ядро дёрнулось вверх. Она своим лучом просто-напросто пробила его насквозь. Ядро жидко лопнуло – сразу же исчезнув.