— Откуда тебе это знать? — фыркнул князь Патрикей. — Ты ещё мальчишка, не знающий жизни.

— Допустим, я очень много знаю. В сиротском приюте быстро постигаешь законы улицы и общества, — я подался вперёд, упершись руками в край стола. — Шульгина я хорошо изучил. Волк в овечьей шкуре — вот кто он. И ваши мотивы мне понятны. Не получится уговорить. Кстати, вы зря беспокоитесь о племяннице. Она уже официально получила должность финансового директора, — я усмехнулся, глядя на вытянувшееся лицо Голицына. — Я сам ей предложил. Как только предприятие начнёт функционировать, Арина приступит к своим должностным обязанностям. И не надо было так переживать.

— Акции будут? — деловито спросил Патрикей Ефимович.

— Всё будет, — я опять показал своё дружелюбие. — Если есть желание инвестировать в будущий концерн, милости прошу. Только в Совете акционеров я не хочу вас видеть.

— Почему? — не обиделся Голицын, а наоборот, спросил с интересом.

— Вы же сожрёте там всех, а потом начнёте шатать кресло владельца — то бишь меня. Зачем мне это?

Патрикей Ефимович замер с открытым ртом. А через несколько секунд он откинулся на спинку стула и заржал на весь кабинет, самым настоящим образом, как конь. Стул возмущённо заскрипел и зашатался. Я с интересом наблюдал, развалится ли он под весом Голицына? Вот грохоту будет, если этот дядька рухнет на пол.

Моя мебель оказалась крепче.

— А тебе палец в рот не клади! — он погрозил мне тем самым пальцем. — Хваткий малый. Ладно, раз ты такой козырь выложил, то и я, пожалуй, пошлю на хрен Шульгина. И племяшку мою не вздумай обижать! Узнаю, скручу в бараний рог, и даже Жору не побоюсь. Живите счастливо и дружно. Можешь считать это моим благословением.

— Так-то его родители дают, — встал я, чтобы проводить Голицына.

— На будущее, княжич, — Патрикей Ефимович тщательно застегнул пальто, но перчатки надевать не стал, положив их в карман. — Глава имеет право и благословлять, и проклинать, а то и из Рода выгонять. Может и к лучшему, что у меня рука не поднялась сломать жизнь Арине, что-то почувствовал в её упорстве и нежелании подчиняться моей воле.

Лукавил Голицын, у меня создалось такое впечатление. Он искусно отыграл назад, когда понял, что для племянницы открываются возможности ничуть не хуже тех, о которых твердили представители «Техноброни», а в перспективе даже лучше будут. Понял, что едва не спорол глупость. Зато теперь мне придётся держать в уме фактор носорожьего упрямства князя Патрикея. Рано или поздно он захочет вцепиться в кусок пирога, предназначенный для Арины.

— Да, ещё вопрос.

— Слушаю, Патрикей Ефимович.

— Как мне вложиться в ваше предприятие?

— А для этого есть Арина Васильевна, которая вас и проконсультирует, — я ловко увернулся от необходимости решать такие сложные вопросы.

Мы попрощались, оставшись довольными друг другом. Вот и ещё одну проблему я решил, не прибегая к насилию, а действуя лишь головой и чуточку — наглостью. Теперь осталось разобраться с Куракиным и «Технобронёй».

3

— Ты уверен, что нужно поступить таким жёстким способом? — шёпотом спросил Петрович, не отрывая взгляда от шикарного двухэтажного бревенчатого дома, возле которого на огромной лужайке под разлапистыми кронами высоких сосен веселились люди. — Может, проведём рейд, положим мордой всех в пол, постучим кое-кому по почкам и тихо растворимся в ночной тишине, аки тати таёжные?

— Да ты поэт, Петрович, — хмыкнул я в ответ, разглядывая в бинокль пикник, на котором собралась вся верхушка «Техноброни», начиная от директоров и заканчивая высшим техническим составом. Самое забавное, эти люди отрывались по полной без своих вторых половинок. Женатые мужчины не взяли с собой жён, и более того, пригласили сюда целую компанию весёлых девиц из эскортных служб, приехавших на загородную «виллу» одного из акционеров в большом автобусе. — Мордой в пол тоже хорошо, но у нас не хватит сил контролировать всю эту компашку.

Это так. Нас было всего семеро, не считая Гену Берга со своей командой, сейчас находящихся в замаскированном убежище, откуда с помощью беспилотника собирали полную информацию о происходящем.

«Северная вилла» — будете смеяться, но так шикарный коттедж и назывался — находилась в лесном урочище в восьмидесяти километрах от столицы, если ехать по хорошей дороге на северо-запад от столицы. Сюда на своих машинах добирались сотрудники «Техноброни», сначала по трассе, а потом ещё пять километров по лесной дороге, подготовленной егерями.

Петрович сумел за три дня найти журналиста, который лёгкими мазками в своем очерке намекнул о конспиративном местечке, где обсуждают стратегию развития все шишки концерна, а заодно вскользь прошёлся о том, какие нравы царят на этом мероприятии. Парень оказался не из робкого десятка, и провёл собственное расследование, связанное с акциями, на которых хорошо поживились члены директората. Сыч особо не вникал в проблему, зато уцепился за упоминание о «Северной вилле». Журналист охотно показал на карте, где она находится. И добавил, что в середине ноября ежегодные встречи приурочиваются ко дню основания «Техноброни». Господин Шульгин ввёл эту традицию, и первые несколько лет активно участвовал в двухдневных собраниях. Но потом приезжал только на один день, проводил собрание, дарил ценные подарки особо отличившимся, и после торжественного обеда уезжал. То, что здесь происходило потом, старались не афишировать.