— Куракиных просто так не прицепишь к делу, — задумчиво проговорил Юрий Иванович. — Но я так понимаю, ты и не собираешься с ними войну начинать.

— Да они меня в порошок сотрут! — изумился я. — Нет, конечно. А вот наказать того, кто взял на себя ответственность — дело чести.

— Папа! — Лида посмотрела на Юрия Ивановича. — Я считаю, Андрей в своём праве.

— В каком праве? Гасить Источник? Вообще-то это прерогатива господина Брюса, и то после одобрения императора. Просто так никто не имеет права заниматься подобными шалостями,– кажется, Мстиславский растерялся. Просьба была необычной и коварной. Если император даст добро на акцию, поползут устойчивые слухи о том, что княжич Мамонов и в самом деле является карающей рукой правящего клана. А с другой стороны, я разве не могу наказать врага по собственной инициативе? Кто докажет обратное?

— Я бы мог наказать Диковых и без вашей санкции, Ваше Высочество, но после долгих и мучительных колебаний пришёл к мысли, что нельзя оставлять вас в неведении, особенно накануне подписания союзного договора, — я преданно смотрю в глаза цесаревича и замечаю в них плещущееся веселье. — Готов понести наказание. Но нельзя оставлять без последствий такую наглость. Кто такие Диковы, и кто — Мамоновы?

— Ты же показательно дистанцируешься от семьи, — усмехнулся Мстиславский. — Или передумал создавать младшую ветвь?

— Нет, не передумал. Но ведь это тоже аргумент в пользу наказания. Так я дам знать недругам, что со мной шутить нельзя.

— Тебя могут убить, — заволновалась Лида. — Это авантюра чистой воды!

Я ничего не сказал, только пожал плечами. Независимо от решения императора мне придётся ответить Диковым. Чтобы в следующий раз думали, на кого руку поднимать. Ну, а потом будь что будет.

— Перекинь на телефон Лиды запись, — сказал Мстиславский. — Завтра я встречусь с императором и передам твою… даже не знаю, как сказать — просьбу, ультиматум?

— Как сами считаете нужным, — скромно ответил я.

— И это перед самым мероприятием, — покачал головой Юрий Иванович.

— Это вы намекаете на то, что месть — холодное блюдо?

— Разумная мысль, но с тобой совсем другой расклад выходит, — цесаревич прихлопнул ладонями по столу. Официант вздрогнул и едва не уронил на пол коктейльный стакан, который тщательно протирал салфеткой. — До моего звонка ничего не предпринимать. Лида, пошли.

Мы встали одновременно. Я помог Лиде надеть пальто, и она сразу же вцепилась в мой локоть. Мстиславский усмехнулся и первым направился к выходу, одеваясь на ходу. Парни, сидевшие за столом, вскочили и бросились к дверям.

— А где ваша машина? — удивился я, вдруг сообразив, что кроме моего «Фаэтона» и внедорожника охраны возле кафе не было автомобилей.

— Так мы пешком прошлись, тут недалеко, — улыбнулся Лида, и шёпотом добавила: — Ты правильно сделал, что обратился к отцу. Думаю, он разрешит тебе наказать плохих парней. Только будь осторожен, дорогой.

Вот же зараза! И здесь умудряется подколоть. Хм, а может, она постепенно привыкает к нашим взаимоотношениям, закреплённым в договоре?

— Хотела бы я посмотреть, как ты делаешь это, — мечтательно произнесла девушка.

— Что — это?

— Гасишь Источник.

— Отвратительное зрелище, — поморщился я и получил кулачком в бок. Больно бьёт напарница. Накачалась на мою голову. — Не дерись, дорогая. Буду потом весь в синяках.

Мы рассмеялись и вышли на улицу, где нас ждал Мстиславский.

— Вас не подвезти? — поинтересовался я.

— Нет, мы лучше перед сном прогуляемся, — цесаревич многозначительно поглядел на дочь.

— Тогда до свидания, Юрий Иванович, Лидия, — я вежливо кивнул и направился к своему «Фаэтону». Залез в тёплый салон, пахнущий кожей и мужским одеколоном, и приказал ехать домой. Признаюсь, мысли крутились вокруг моего нагловатого, но справедливого требования. Ведь мог я сразу после возвращения домой пойти к Диковым и разобраться с ними? Мог, но предпочёл действовать через Мстиславских. А вот теперь и посмотрю, чего стою в их глазах. Если император видит меня членом их семьи (в неблизком будущем, конечно же), то обязан развязать мои руки и не мешать творить справедливость. Но не особо-то я верил в подобную щедрость. Скорее всего, запретят.

— Папа, что думаешь насчёт Андрея? — поинтересовалась княжна, подстраиваясь под неторопливый шаг отца и держа его за руку. Значительно возросшая охрана, до этого рассредоточенная вокруг кафе, пока государь-наследник находился внутри, теперь сопровождала Мстиславских по ночной улице. Ничего странного, до КПП Зарядья было около трёхсот метров, цесаревич захотел подышать свежим вечерним воздухом. — Мне показалось, он совершенно не шутил.

— Конечно, не шутил, — задумчиво откликнулся Юрий Иванович, глядя прямо вперёд. — Растёт мальчик. А вместе с ним растут огромные проблемы. Это же надо, потребовать сатисфакцию в виде погашения Источника! Такой наглости я ещё не встречал.

— Зачем же тогда согласился подумать над его просьбой? — удивилась девушка.

— Потому что он интересный перспективный юноша, пусть и со своими тараканами в голове. Не забывай, какой Дар пестует Мамонов, и поймёшь, почему мне постоянно приходится за ним присматривать.

— Значит, дедушка не разрешит.

— Не разрешит… скорее всего, — как-то неуверенно ответил отец. — Понимаешь, дочь, Диковы происходят из старинного Рода, хотя всегда были чьими-то вассалами, поэтому и сумели до сегодняшнего дня сохранить герб, держа нос по ветру.