На экране высветилось сообщение. Я еле успела его прочитать, как Лера выхватила у меня айфон и зачитала еще и вслух:

– «Клопик, я вообще-то ждал звонка. Ты не забыла? Я обещал рассказать тебе на ночь сказку».

– Черт… - выругалась.

– Обалдеть, - выдохнула Валерия, отдавая мне гаджет. – Все, подруга, он твой. Со всеми потрохами и двумя метрами роста.

Спрятала телефон обратно в карман и надавила на педаль газа. И что в этом сообщении указывает на то, что он мой? Со всеми своими метрами… Слово «Клопик»? Или тут весь смысл послания следует искать в последних трех словах?

– Договоришься, Яблочкова, - пригрозила я, когда моя одногруппница, не собираясь униматься, продолжила убеждать меня в неземной любви Шмелева.

Почему она не может понять, что я боюсь? Не за себя, а за него. С каждым днем все сложнее делать вид, что ничего не происходит. Но я отчаянно старалась. И вчерашний поцелуй, это секундный порыв. Моя слабость, за которую все остальное время я себя корила, одновременно с этим желая продолжения.

– Успокойся, Поль, - прекращая свой длинный монолог, примирительно проговорила девушка. – Все у вас хорошо будет. Я точно знаю. Дай ему шанс и не строй из себя колючего ежика. Я же вижу, как ты сама мучаешься и его мучаешь.

Мучаю и стараюсь уберечь. Вот в чем вся загвоздка.

На этом нервотрепка не закончилась. Уже дома у Лерки, когда лежала на диване и медленно уплывала в мир сновидений, мне позвонил отец. Признаться, думала, это соизволил напомнить о себе другой человек. Тот, который, не удовлетворившись моим сообщением, суть которого заключалась в том, что я не Клоп, а он Каланча, еще с полчаса кидал мне короткие послания «ВКонтакте». Я возмущалась, угрожала ему карами, гнала спать. А сама сидела, как последняя дура и улыбалась. Понимала, что нужно доходчиво объяснить Шмелеву, что ему нечего ловить и пора бы переключиться на другой объект симпатий, но рука не поднималась и пальцы не желали набирать очередное сообщение, которое уничтожит тот хрупкий мир, которой был между нами.

– Ты можешь и дальше пытаться играть роль невозмутимой заучки, - сказала тогда Лера, лежа в своей постели, - но меня не проведешь. Да и он не дурак.

А вот с этим я могла поспорить. Чувства самосохранения у него не было.

В общем, когда позвонил отец, сердце сначала забилось чаще, в предвкушении. Неужели он? Но стоило посмотреть на экран айфона, как мой глупый орган, так резко реагирующий на Славу, замер. А предчувствие надвигающихся новых проблем заставило волосы на голове зашевелиться.

– Да, - проговорила тихо, потому что подруга уже заснула и будить ее не хотелось.

– Ты где? – Признаться, этим вопросом он меня удивил. Настолько, что я подавилась воздухом. Выгнать меня из дома, а потом справляться, где я? Это уже за гранью.

– Не все ли равно? – отрезала, по-прежнему стараясь не шуметь.

– Я задал вопрос.

– Я ответила, - парировала. Выказывать хоть какое-то уважение к этому человеку не собиралась.

– Ты не в том положении…

– Ты позвонил, чтобы продолжить угрозы? Или причина звонка в другом? – это спросила, уже вставая с дивана и направляясь в ванную комнату. Лерка спала крепко, но, если продолжу разговор с отцом в таком же ключе, сорвусь.

– В другом, - нехотя признал родитель.

Я прикрыла дверь, подошла к раковине, посмотрела на свое хмурое отражение в зеркале, что висело прямо напротив. Видок еще тот. Очки надеть забыла и теперь, для того чтобы рассмотреть себя как следует, нужно было чуть ли не упереться носом в гладкую поверхность.

– Тогда говори по существу.

– Вижу, решение на время оставить тебя без крыши над головой было опрометчивым.

– Возможно. Так в чем дело? – Я что, должна из него слова клещами вытягивать?

– Тебе, наверное, уже известно, что твоя мать, - последнее слово он буквально выплюнул, - подала на развод?

– Допустим, - не стала отрицать.

– После развода ты останешься жить со мной. До определенного времени…

И ежу понятно, до какого конкретно времени. Только вот мириться с этим я по-прежнему не собиралась. О чем и сказала родителю, который будучи довольно упрямым, не собирался идти на уступки.

– После поступка твоей матери, ты единственная, кому я могу в будущем передать свой бизнес. И рядом с тобой должен быть надежный человек. Вячеслав Шмелев не подходит для этой роли. Он такой же гнилой, как и его отец. Ведомый. Если ты с ним свяжешься, он заберет у тебя то, на что я потратил почти всю свою жизнь. Виктор – вот тот человек, в котором я уверен. Он поддержал тебя. Но пойти против воли родителей не сможет. Как и ты. Возвращайся, и мы все обговорим.

– В таком случае, я не вернусь, - проговорила, чувствуя, как слезы обиды вновь начинают душить изнутри. – И Шмелева ты не тронешь. Иначе можешь забыть о том, что у тебя вообще есть дочь и искать другого наследника вашего с Ждановым бизнеса.

– Полина! – прикрикнул на меня папа. – Неужели ты готова рискнуть? Думаешь, я не трону его?

– Я думаю… - закусив губу, я на пару секунд замолчала, подбирая слова, - ты слишком сильно хочешь свести меня с подходящим для тебя парнем. И плевать, что чувствую и думаю я, да? Ты опустился до угроз. Причем тебе все равно, как поступлю я. Ты хочешь отомстить Анатолию Николаевичу, отыгравшись на его сыне. Захотел убить сразу двух зайцев. И меня пристроить якобы в хорошие руки, и со старым врагом поквитаться. Только тебе не известно, что сын с отцом не общаются. Старшему Шмелеву плевать на парня. Чего пытаешься добиться? Моей покорности? Не проще оставить меня в покое?