— Здесь, в полном составе, — с готовностью откликнулся детектив, — Кроме Накамуры, он в лечебнице. Сами знаете почему.

В голосе Лиса прозвучал заслуженный упрёк. Накамура не должен был появляться на сцене, тем более в таком амплуа как вышло, но попробуйте остановить человека, которому плачется его девушка, которую только что жестко отхлестал по щекам «надевший черное». А ведь он только за кофе отошел…

Автомобиль остановился. Ивао, повернувшись к водителю, попросил того выйти, а сам, развернувшись к второму пассажиру машины, объяснил:

— Здесь меня видеть не должны, поэтому, Соцуюки-сан, сейчас самое время для откровенного разговора. Я готов ответить на ваши вопросы… на которые у меня ответы есть.

— Покойнику можно рассказать и побольше? — переварив совершенно ничего не значащее повышение до «генерала», Шин преисполнился кислоты еще сильнее, чем раньше, — Ладно, начнем с главного. Кто такой этот ублюдок, Кирью Акира?!

Раздражение, выплюнутое военным, наполнило салон густой аурой ярости.

— Не знаю, — огорошил его Ивао Хаттори, с усилием поведя затекшими плечами, — Известно лишь то, что он уничтожил корпорацию Митсуба пятиминутным интервью, которое не смогли замолчать. Известно, что он стоит за хакерской атакой на большую часть дочерних агентурных ячеек Соединенных Штатов. Известно, что этот человек превратил в хлам все сервера и архивы нашего основного провайдера, когда компанию оседлали агенты ЦРУ, пытающиеся до него докопаться. Кроме этого, он считался заочным безусловным победителем в турнире Ямикен, начал безумно выгодный в перспективе стартап с семейством Мотосуба, ликвидировал боевого киборга, созданного, скорее всего, на основе «надевшего черное» человека, а также взял штурмом вашу собственную контору, генерал. Где, дважды набив вам лицо, устроил переполох и разгром в стиле боевиков про якудза, а заодно спровоцировал элитного бойца секретного подразделения на драку, попутно показав его сотням свидетелей с камерами в чрезвычайно неприглядном виде.

— Э… — настолько удивленным Шин не был еще ни разу в своей жизни.

— А еще он второкурсник Аракава коу-коу-гакко, — безжалостно и ехидно добавил детектив, — и, завершая известное мне, — и человек, добившийся моего уважения. Не трогать его, кстати, я вам так строго рекомендовал потому, что подозреваю о наличии некоего механизма «мертвой руки», которая, в случае если с Акирой Кирью что-то случится, сделает этому миру очень и очень плохо. Насколько плохо премьер проверять не желает настолько, что создал специальное подразделение по охране семьи этого Кирью. Теперь вы понимаете мои мотивы, генерал?

— Теперь я их не понимаю еще больше, — спустя почти пять минут молчания выдал Шин, похрустевший костяшками пальцев, — То, что он устроил у нас — не вкладывалось ни в один из ваших вариантов, Хаттори. Ни в один.

— Ни в один из пятнадцати, — охотно согласился с ним детектив, — Но это настолько перспективный юноша, что я вижу смысл не только использовать его, но и сотрудничать… в случае полного провала моих планов. Извините, Соцуюки-сан, я умолчал о еще парочке вещей, связанных с ним, но они вас… никак не касаются.

— Не собираюсь настаивать, — дёрнул опухшей щекой, по которой этот самый Акира пару раз душевно приложился, бывший комиссар, — Он теперь не моя головная боль.

— Было бы идеально, если бы это так и осталось, — сделал мутный намек Хаттори, а затем углубился в показатели наручного браслета, начав на нем что-то набирать. Повинуясь этим нажатиям, под плащом киборга что-то загудело, а затем послышались звуки шипения пневматических баллонов. Лицо человека, недавно перенесшего обширную трансплантацию клонированных органов, чуть расслабилось, а сам он откинулся на сиденье, прикрыв глаза.

— Ваша задача, генерал Соцуюки, остается прежней, ничем не выходя из русла ваших же прежних деклараций. Поддержание порядка любой ценой, ликвидация нарушителей… не мне вас учить. Однако, знайте — вы теперь не существуете. Никакой базы «Цукумогами», генерала Соцуюки, расстрельных команд, ничего этого не существует. Ваше взаимодействие с любыми структурами, кроме определенных каналов, невозможно. Для всего мира вас не существует. Есть только порядок.

— Вы сделали из меня охотничьего пса… — с досадой бросил живой мертвец, «расстрелянный неизвестными» прямо на пороге полицейского участка менее трех часов назад. Он всю жизнь действовал, стараясь подать пример окружающим, научить их чтить закон и порядок страны, вернуть всё на круги своя. И чем это кончилось? Он избит и посажен на цепь.

— Нет, генерал, вы им и были, — в голосе детектива промелькнули стальные нотки, — Просто теперь у вас развязаны руки и сомкнуты уста. Всё ради нашей страны.

Правильно говорят: «Никто не может причинить тебе боль большую, нежели самый близкий человек». В большинстве случаев я бы мог легко оспорить эту сентенцию, потому что относительно неплохо разбираюсь в пытках, особенно магических… но этот был особенным. Если один из самых близких тебе людей является психом с ярко выраженными садистскими наклонностями, то он, в какой-то мере, способен нивелировать любой возможный практический опыт причинения страданий. Просто своим талантом.

Рио Коджима улыбался мне ласково, почти нежно. Заподозрить наследника этой семьи в любви к мужеложеству я никак не мог, зато уверенно диагностировал зашкаливающее чувство гордости собственной персоной. Самодовольство «грязного блондина», как я его всегда называл за дурацкий цвет волос, изливалось в окружающее пространство свободной, полнокровной струей.

— Сдавайся, Акира, — почти проурчал он, залихватски пихая руки себе в карманы, — Сдавайся. У тебя нет шансов.

— Шансы есть всегда, — вяло возразил ему я, с унынием озираясь вокруг.