Нет, даже когда сделано все, можно сделать еще немного.

Искры силы летали вокруг Лоры, запутываясь в волосах и превращая кожу в сияющий космос. Руки дрожали от напряжения. Кулаки сверкнули золотом, когда она нанесла последний удар, и мир разверзся под ней.

Морской огонь хлынул в глубокую расщелину, освобождая пространство станции. Лора снова ударила кулаком, размалывая еще больше камня, чтобы покрыть пламя толстым слоем обломков и пыли. Туннель, готовый обрушиться, сотрясался от каждого удара.

Только одна мысль крутилась у нее в голове. Ей нужно было похоронить огонь… Но как же было больно… Горела каждая частичка ее тела…

Свечение на руках усилилось, распространяясь вверх по предплечьям, омывая ее целиком, и Лора уже не понимала, откуда исходит этот струящийся свет.

– Остановись! – До нее донесся испуганный возглас Кастора. – Лора, остановись!

Смелый и сияющий, он прорвался сквозь стену огня, когда ее зрение начало расплываться, сливаясь с темнотой.

– Достаточно! – просил он. – Если улица провалится, рухнет и отель!

– Пожары… – прохрипела она.

– Они потушены! – Кастор схватил ее за руки, заставляя посмотреть ему в глаза. Стены и земля перестали трястись, и последние потоки воды с шипением устремились в чрево земли.

Но Лора ничего не слышала: зов силы вернулся снова, угрожая разорвать ее на части в процессе вознесения. Вены замерцали золотом под кожей, когда сгорели последние капли ее смертной крови. Она ощущала себя призрачной, как дым.

Кастор крепко прижал ее к себе.

– Нет… останься, – умолял он. – Останься здесь!

Ее сила оставила метки на его коже. Это встревожило ее, вытягивая обратно из бездонного света, в котором она растворялась. Я причиняю ему боль.

Кастор целовал ее – целовал до тех пор, пока та пылающая сила не ослабила свою власть над ее разумом и телом. Ощущение его присутствия стало единственным, что удерживало ее в этом мире, и Лора держалась за него, как только могла.

Пылающая буря вдруг улеглась, и в мире не было больше ничего. Только он, Кастор.

– Останься, – снова прошептал Кастор, отрываясь от ее губ. – Не уходи без меня…

В ее сознании ничего не осталось. В этом теле от нее ничего не осталось. И, когда тьма наконец пришла за ней, Лора почувствовала, что это не конец, а начало.

57

К ее собственному изумлению, Лора очнулась в мире, который, как ей казалось, она оставила навсегда.

Город пел для нее свою прежнюю песню – сначала голос его был слабым, но постепенно становился громче и энергичнее. На улицах заурчали автомобили, предвещая обязательные пробки. Строительная техника с привычным лязгом и грохотом растаскивала мусор. Тротуары наполнились людьми, повсюду раздавались голоса и смех – и это был звук, за который уцепилась Лора, тот, что наполнил ее сердце, когда она открыла глаза.

На нее смотрело встревоженное лицо Майлза. Он крепче сжал ее руку, прикусывая губу, чтобы не заплакать. Он даже умудрился принять душ или, по крайней мере, хорошенько умылся и побрился.

– Твои глаза, – прошептал он.

Слова не находились. Как только Лора очнулась, вернулось и то странное, некомфортное чувство. Сила зудела под ее кожей, беспокойная в своем заточении. Это тело, которое так верно служило ей, тело, которое она укрепляла, любила и покрывала шрамами, теперь казалось ей незначащим. Лора огляделась вокруг.

Они были в ее спальне в таунхаусе.

От одной только мысли об этом на ее глазах выступили слезы. И это было так странно.

Лора откашлялась.

– Я не хотела, чтобы это случилось.

Майлз одарил ее слабой улыбкой.

– И поэтому хорошо, что это произошло. Наверное!..

Майлз раздвинул шторы в комнате, впуская золотые лучи. Лора ощутила, как шершавая ткань одеяла скользнула по ее телу, и с той же остротой почувствовала, как проходит сквозь нее солнечное тепло.

– Какой сегодня день?! – воскликнула она, резко садясь на постели.

– Суббота. Кастор исцелил тебя, и все это время ты спала.

Суббота. Ее захлестнула волна паники. До конца Агона всего несколько часов.